— Варшава… Почему такая блядская эта жизнь?
Вор долго ничего не отвечал, поглаживая нервно себя по голове. Наконец, усмехнулся горько:
— Почему, говоришь, жизнь несправедливая? А с чего ты это взял? С того, что нам не хватит на лечение? А ты хотел серии преступлений, трудолюбивую разработку, схватку и слова генерала: «Спасибо, сынок!». Наверное, и так бывает… Я не видал. Ты дал сейчас своей жизни все, что мог, и вот если она не ответит тебе… не сейчас, а потом — вот тогда и поговорим. Все, о чем можно, гордясь вспоминать за столом — все борется любой ценой. У нас в державе мужчины делятся на тех, кто воевал, и тех, кто сидел. Так получилось. Я, извини, не воевал… Хотя… Я тебе вот что расскажу… Меня когда из блокадного Ленинграда ребенком отправили — поезд где-то застрял… Я плохо помню, но попал к партизанам. Мосты не взрывал… Помню: дядька какой-то дает мне сверток и говорит, по какой дороге идти и кому отдать… Помню, немец угощал чем-то в серебряной обертке. Так что, может, и взрывал. Потом меня отправили от греха, я ведь — обуза. А на Урале меня при каком-то оркестре старшина грамоте учил… А потом большой город, голодно и — малолеткой на Воркуту. Дальше — в основном, сидел… Когда Артуру было полтора годика, у него случилась астма. Я прибежал в больницу, а там холодные котлы без мяса и драные простыни. Все, думаю, пусть лучше на руках у меня умрет. Врач написал лекарства заморские — связей-то тогда не было… Так Проблема ночью аптеку вынес. Потому как надо было любой ценой. Оно, конечно, неправильно. Но Артур жить остался. Может быть, было и иное решение — я его не знал…
Помню — на зоне у одного нашего «семейника» дома горе случилось, а ему еще сидеть до досрочного полгода. Мы — в ноги хозяину, а он: «Вы хотите, чтобы я сделал невозможное — тогда дайте план в триста процентов!» А это при минусе тридцати двух — еще невозможнее. Любой ценой — получилось! Но про цену я вспоминать не хочу… А батя твой восемь лет назад отпустил такого Привоздикого, спросишь — он подтвердит. А факты были, и виновен по закону, а деньги твой отец не брал сроду! А отпустил!!!! Спроси — почему? А так человеческие отношения легли… И ему не стыдно, и на том свете такие нарушения законов зачтутся… У тебя стержень есть, его сейчас докрасна докалили — погодь, скоро уже в студеную воду… Потерпи… У твоего бати друзья есть? Еще какие! У тебя? — вона, лежит, помирает за вас двоих! Впереди — жизнь. И счастливая… А счастье — это не со смазливой девушкой крем-брюле есть. Плакать хочется — плачь! Ничего постыдного! За нами правда и спокойствие… Жизнь — не блядская… Решили — любой ценой! А эта «любая» — вот такой оказалась… Самое главное понять — зная ее, пошел бы ты на все это снова? Если «да» — то все в порядке… По большому, разумеется, счету… А глупостей конечно, много набодяжили…