– У вас очень красивый дом, баронесса, – улыбнулся Майк, окидывая взглядом обветшавшую, но с элегантными пропорциями, комнату. Он заметил расписные потолки и портреты на стенах, потертые шелковые занавеси и бесценные безделушки, стоящие на столах.
– Наследие, подобное этому, может быть тяжким бременем, – вздохнула она. – Как вы уже, наверное, заметили, нужно целое состояние, чтобы вернуть палаццо его прежнее великолепие. Боюсь, что у Ринарди не хватает на это сил – у нас уже нет таких денег. Итак, вы видите, – добавила она, обезоруживающе улыбаясь, – на какое благое дело пошли бы капиталы Поппи.
Майк сел на желтый парчовый диван напротив нее.
– Я полагаю, что если доводы окажутся соответствующими действительности, то Ария – единственный человек, который может решать судьбу этих денег.
– Ария – еще ребенок! – отрезала Франческа, ее улыбка слиняла. – Я – ее официальный опекун. И вполне естественно, что она захочет реставрировать палаццо, где жили ее предки целых четыре века.
– А если нет? – упорствовал Майк. Она раздраженно пожала плечами.
– Ария всегда делает то, что я считаю нужным, по крайней мере в итоге.
В дверях появилась Фьяметта с подносом в руках, и Майк встал, чтобы помочь ей.
– Спасибо, синьор, – сказала она, взглянув на него своими живыми глазами.
– Не было нужды помогать ей, – произнесла Франческа холодно. – Фьяметта может превосходно сама справиться с подносом с чаем. Конечно, когда у нас будут деньги Поппи, ее жизнь станет намного легче. Мы опять сможем позволить себе нанять достаточное количество слуг Фьяметта была нянькой моего мужа; она знала мать Паоло – Марию-Кристину. Безусловно, она – старая женщина, и ее память стала немного слабеть, но, возможно, вы захотите побеседовать с ней попозже.
– Думаю, что это тоже поможет делу, – согласился Майк. – Скажите мне, баронесса, есть ли у вас какие-либо другие доводы, на которых вы основываете свои претензии? Подкрепленные доказательствами? Пока все, что у нас есть – это ваше заявление, что Мария-Кристина была дочерью Поппи, но вы не сказали ничего убедительного по поводу того, почему вы верите в это – только то, что другая женщина, Елена, никогда не была замужем.
– Как женщина, Мария-Кристина была нелюдимой, дикой, – усмехнулась Франческа, разливая чай, – как ее мать Поппи. Все делала не так, как надо, вышла не за того, за кого надо, принимала ошибочные решения. Мне неприятно так отзываться о бабке моего ребенка, но должна сказать, что она была не лучше, чем должна была быть. Елена же никогда никуда не выходила. Энджел, ее мать, все время держала ее при себе, она молилась на нее. Нет никакого сомнения, что Елена была любимицей, и теперь вы поймете, почему. Да потому, что Мария-Кристина совсем не была дочерью Энджел – та просто хотела помочь своей старинной подруге Поппи Мэллори. А что до претензий семейства Александра, то это несусветная чушь! Поппи было незачем оставлять деньги «своему сыну», потому что никакого сына и не было.