Он был одет в серебристо-серые камвольные брюки и черный свободный пиджак, сшитый одним из лучших лондонских портных. Его черные ботинки из мягкой кожи были сделаны на заказ, по его вкусу лондонской фирмой, специализировавшейся исключительно на пошиве обуви, и стоили очень дорого. Легкое кашемировое пальто, удачно подчеркивавшее его фигуру, было куплено в Париже. Стального цвета шелковый галстук – в Италии; ювелир в Монте Карло заверил его, что в его булавку для галстука была вставлена большая великолепная жемчужина, добытая из глубин южных морей. Со своей превосходной шляпой, надетой под тщательно выверенным, нужным углом, он являл собой, по его мнению, безукоризненный образец скорбящего мужчины.
Вынув толстую сигару «Ромео и Джульетта» из массивной золотой коробочки, он аккуратно отрезал конец маленькими золотыми ножницами. Джэб чиркнул спичкой, взятой из другой маленькой золотой коробочки, прикрыв огонь ладонью от ветра, и зажег сигару. Вальяжно попыхивая, он с улыбкой смотрел на стайку ребятишек, разинувших рот от любопытства, которые собрались, чтобы поглазеть на паром из Сан-Франциско, а вместо этого завороженно смотрели на него.
Сев в автобус, везший пассажиров в отель Арлингтон, – автобус, который тянули лошади, – Джэб огляделся по сторонам. Он слегка приподнял шляпу, заметив знакомое лицо. Это была жена местного архитектора, и он был удивлен тем, что она отвернулась, будто бы не узнала его. Джэб равнодушно пожал плечами, в конце концов, его здесь долго не было, и он полагал, что выглядит как иностранец в своем новом европейском наряде.
Город показался ему еще меньше, чем он его помнил. Автобус медленно пыхтел, повторяя все изгибы побережья. Он обогнул скалу Кастл, миновал белоснежный Дибли-хауз, затем Пунто дель Кастилло с великолепными потолками, расписанными французским художником, и живописным садом. Это был шедевр архитектуры Санта-Барбары. Именно такой дом мечтал построить для себя Джэб. Но только не в Санта-Барбаре, думал он с улыбкой. Город был для него слишком провинциальным. Нет, конечно, на новом гребне фортуны он построит свой особняк на берегу реки Гудзон в Нью-Йорке, или, может, в Ньюпорте, на Род Айленде, рядом с домами железнодорожных магнатов, нефтяных воротил и разных там других денежных мешков, вроде Рокфеллера, Вандербильда и Дж. П. Моргана.
Автобус протащился мимо старого рыбного рынка Ларко, где тот же видавший виды пеликан возвышался над горами рыбной снеди. Справа от него был старинный голубой дом доктора Шоу, окруженный железным забором, дальше вниз по улице показался Моррисхауз, затем магазин Луми'з, где Ник впервые увидел Розалию, потом бакалейная лавка Шоу, кузница, с изображением лошади на вывеске. На единственной улице, которую представлял из себя китайский квартал Чайна-таун, все те же старики с серыми косичками, в сатиновых кепках сидели около своих магазинчиков, задумчиво куря длинные папиросы, и женщины в шелковых рубашках и шароварах семенили по деревянному тротуару крошечными спеленутыми ножками.