Вертушка уже улетала, когда его голова показалась из трещины. Шрагин вытащил пистолет, в котором берег на черный день-час-секунду пару патронов, и выстрелил.
Тут же заработали и стволы охотников, которые до этого не хотели привлекать внимание пилотов.
Вертушка стал разворачиваться и…
Пошла ракета. А потом внизу что-то взвыло и ухнуло. Ударная волна выбросила тело Шрагина из расщелины. Выписав довольно длинную дугу, он врезался в плоский, как могильная плита, камень.
После этого Шрагин уже ничего не соображал и ничего не контролировал, хотя и различал в дымном мареве три человеческих контура, которые били по нему из автоматов.
Следующим разрывом ракеты его пронесло по плато как листик.
Звуки, образы, запахи — все смешалось в какую-то окрошку. Отчетливо различал Шрагин лишь то, как вертолетные лопасти рубят воздух.
Потом знакомая, невероятно приятная тряска дала знать Шрагину, что он в кабине вертолета. Это было даже лучше, чем оказаться в утробе матери.
Кто-то дал ему кислородную маску, и он позволил себе отключиться…
— Ну стремно, из глаза провода, настоящий терминатор, блин.
Шрагин открыл левый глаз и увидел двух русских солдат, смотрящих на него, как на фантастический персонаж из фильма. Третий был Васьком. А четвертым — какой-то высокий чин. Пузатый, плечистый, с крупными звездами на плечах.
Чин представился:
— Полковник Сидоров.
— Это батька мой, — добавил Васек. — Без него бы тебя не нашли.
Шрагин управился с болью и спросил:
— Так чего ж ты не сказал своим рабовладельцам, чей ты сынок? Обменяли бы.
— А чего мне родню в изъян вводить?
— Чего уж так экономить было? Еще немного, и дедушка-чабан торговал бы твоими замороженными потрохами на базаре, — заметил Шрагин.
Как-то странно все завершилось. Он выжил. Выжил и Васек-Дуралей, который хотел быть таким, как все, никому не нужным. Да еще Васек оказался благодарным, и, к тому же, сынком настоящего боевого полковника — полковники ведь тоже разные бывают, то вообще инвалиды какие-то, то настоящие отцы солдатам…
Потом были какой-то аэродромчик, медпункт, каша из полковой кухни.
Шрагин так трескал кашу, что почти не обращал внимания на медбрата, который пеленал ему ногу в гипс и почти не слышал того, что лопочет Васек, то есть Сидоров-младший.
— Я ее нашел, девчонку-то, она на дереве сидела, Аней ее зовут. Я сразу понял, что вы именно ее искали. На дереве, правда, еще какой-то малец был, но он-то из местных. Мальца в ближайший целый дом отдал, и никто меня схватить не пытался, может, потому, что я по-ихнему мастак говорить. А потом я с Аней чуть повыше в горы забрался и вызвал наших с помощью «Моторолы» вашей. Я ведь частоты и позывные не забыл. Девчонка без двух пальцев, как вы и говорили. А больше я ничего про нее не знаю. Да и она не колется, немножко тронулась, по-моему.