Мужчина и женщина двигались по тоннелю, пригибая головы, вжимаясь в стену, долго и мучительно выбирая каждый шаг. Внизу была жижа, играющая красивыми радужными отсветами, вокруг была мертвая каменная толща. Если закаленному археологу тяжело давался этот участок маршрута, то каково же приходилось хрупкой фройляйн, обутой в изящные лакированные туфельки? Впрочем, в одиночестве непрошенные гости были всего лишь первые мгновения пути, всего пару шагов успели совершить, прежде чем их атаковали крысы. Крысам надоело питаться отбросами, нестерпимо захотелось свеженького, поэтому они лезли в щели, в трещины, давясь и отчаянно пища, приманенные изумительным запахом чего-то живого и теплого.
Эльза Шнайдер заорала совсем не по-аристократически. Из глубин ее прелестного тела исторгся невероятный по частотным характеристикам визг. Она разбрасывала во все стороны конечности, исступленно отбиваясь от тварей.
— Держи лампу! — заорал Джонс.
Он прыгнул в воду, не жалея единственный костюм, схватил свободной рукой обезумевшую женщину и перекинул ее себе через плечо — будто вязанку дров. Та отбивалась некоторое время, но потом затихла.
Воды оказалось чуть выше колена.
— Ненавижу крыс… — бормотал профессор археологии, тяжело, но целеустремленно передвигая ноги. — Ну почему так всегда бывает? То крысы, то змеи… Пауки, скорпионы, черви, мухи… Аллигаторы, акулы, пираньи…
Вода была холодная, жутко холодная.
— Отец здесь ни за что бы не прошел… — продолжал бормотать профессор. — Шагу бы не сделал, струсил бы, чистюля…
— Чем это пахнет? — осмысленно произнесла Эльза и пошевелилась на плече Индианы. — Ты чувствуешь, Инди?
— Дерьмом, — без затей ответил тот. — Странно.
Стены неожиданно раздвинулись, открыв боковой проход. В свете факела было хорошо видно, что представляет собой новое помещение.
— Неужели добрались? — отдуваясь, сказал Индиана. — Прости, Эльза, но я не могу всю жизнь носить тебя на руках… — он установил женщину вертикально.
— Склеп, — сказала она, ступая внутрь. — Настоящий склеп.
Рядами шли саркофаги, поменьше и побольше, сохранившиеся и полуразрушенные. Были видны слова молитв, выбитые на стенах. Какие-то гербы, имена, названия городов. И удушливо, пронзительно пахло… чем, доктор Джонс уже сформулировал.
— Все-таки промыло канализацию, — словно бы радуясь, объяснил он. — Я знаю, фройляйн этого не любит, но придется потерпеть. Кстати, Эльза, забываю тебя спросить — ты фройляйн или мисс? А может, мадемуазель? Откуда ты родом?
— Очень кстати, — согласилась Эльза. — Я из Швейцарии.
— Обожаю Швейцарию, там нет ни одной крысы.