– Именно об этом нам и стоит поговорить. – Рик тронул ее за локоть своей веснушчатой рукой. – Мы с тобой старинные друзья. Наша дружба пережила одного мужа и двух жен, и ты мне ближе, чем любая из них.
– Как и ты мне в сравнении с мужем, согласилась она, стараясь избежать нравоучения, которое, как она знала, немедленно последует.
Рик проигнорировал ее попытку пошутить.
– Я твой друг и считаю своим правом, даже обязанностью, сказать тебе следующее. После развода ты сильно изменилась. Я понимаю, это неизбежно, и в этом нет ничего плохого. У тебя появилась цель в жизни. С другой стороны, сегодня ты перешла все границы в своей одержимости работой. Тебе кажется, что, поднявшись на самый верх, ты сможешь решить все свои проблемы?
– Именно, – твердо заявила она. Потом облокотилась на стол, внезапно потеряв уверенность. – Ты же знаешь, как обстоят дела. Дуглас все забрал… и не потому, что ему это было нужно, он просто не желал ничего оставить мне. Он не мог забрать Меган законным путем, но он прекрасно знает, что у меня нет денег, чтобы бороться с ним в суде. Рано или поздно… – Она покачала головой. – Я не могу такого допустить. Мне необходимо добыть денег, чтобы продолжать с ним судиться. Так ты проявишь эту пленку сегодня?
Рик пригладил взлохмаченную рыжую гриву и вздохнул.
– Да, я могу это сделать. Но послушай, может быть, ты уж слишком рассчитываешь на этот репортаж и… – он прокашлялся, – изобретаешь или преувеличиваешь вполне обычные события?
Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Я тебю люблю, Ричард Холмс. В противном случае я ни за что не позволила бы тебе называть меня сумасшедшей. Ты просто прояви пленку и терпеливо жди, когда вместе со мной тебя вознесут до небес за этот невероятный репортаж;. – Она толкнула дверь, обернулась и подмигнула. – Если не до небес, то хотя бы выше на одну ступеньку служебной лестницы.
Аллисон ехала домой и раздумывала над тем, что Рик в принципе вполне может быть прав. Но нутром чувствовала: она не ошибается. Билл не был бродягой. В нем слишком сильно какое-то внутреннее напряжение, она должна выяснить, в чем дело… и она это сделает.
Подъехав по растресканной дорожке к дому, она на мгновение засомневалась: а не оставить ли «вольво» на улице, тогда не придется возиться с упрямой дверью гаража. Нет, не пойдет. Машина хоть и не первой свежести, но хорошая и должна продержаться до лучших времен.
Она поставила машину в маленький, отдельный от дома гараж, прошла к дому и открыла дверь, заранее широко улыбаясь, – ради дочери. Но улыбка исчезла, стоило ей ступить на промокший ковер в столовой.