Брэд поспешно ретировался в ванную. Сердце колотилось. Хотя никого поблизости не видно, он решил прекратить поиски. Как правильно сказал Стив, не стоит из-за них рисковать. Что можно увидеть на фотографк-и, кроме лохматой гривы и бороды? Но тогда что он здесь делает? Возможные ответы на этот вопрос пугали его куда больше, чем вероятность быть пойманным. Он спустился вниз и взял со стула свою куртку.
– Думаю, продержится, пока вы не преуспеете и не переедете в Нью-Йорк, – сказал он.
Аллисон появилась в дверях кухни, глядя на него своими огромными глазищами, и он вдруг почувствовал радость, оттого что не полез в ее записную книжку.
– Не хотите горячего кофе перед уходом? На улице прохладно, а вам далеко идти. – Она прищурилась. – Ведь так?
– Да уж. И поэтому мне лучше побыстрее двигать. К утру теплее не станет, сами понимаете.
– Я выиграла! А ты был в Нью-Йорке? – спросила Меган, отрываясь от телевизора и подходя к нему.
Он засмеялся неожиданному вопросу.
– Да, я там был. А ты?
– Нет, но папа и Бонни повезут меня туда на летние каникулы. Она хочет походить там по магазинам.
Он взглянул на Аллисон, чтобы увидеть ее реакцию. Она сжала губы, потом сделала шаг вперед и положила руку на плечо Меган.
– Бонни ее… новая жена ее отца.
– Папа говорит, она мне мачеха, и я должна называть ее мамой, но мне не хочется, – пояснила Меган.
– Могу понять, – согласился Брэд, – ведь у тебя уже есть мама. Ну… – Он кивнул, потом протянул руку поднявшемуся Рику. – Приятно было познакомиться. Рад был снова тебя увидеть, Меган.
Он взял ее маленькую ладошку, и внезапно ему так яростно захотелось защитить ее, совсем так же, как он недавно видел, хотелось Аллисон. Такая наивная, ее так легко обмануть… Хотя какое ему до этого дело?
– Спокойной ночи, Аллис. – Ее сокращенное имя непроизвольно слетело с его губ, и он понял, что именно так называл ее про себя весь день. Не изысканная Аллисон, а глазастая Аллис. А когда он взял ее руку, на этот раз более мягко, чем там, в приюте, он обратил внимание, что не такая уж она гладкая, как ему тогда показалось. На ней обнаружилась парочка маленьких весьма свежих мозолей.
– Сколько я вам должна? – спросила она, довольно резко отнимая руку.
– Должны? Ну, как насчет еще одного домашнего ужина? – Хотя приходить еще раз он не собирался.
– Ужин и немного наличных? – Она извлекла из кармана своих слаксов сложенную купюру и засунула ему в карман рубашки.
Ее прикосновение было теплым, но он почему-то вздрогнул. Вытащил деньги, посмотрел на них – в горле вдруг пересохло – и подумал, не сунуть ли их ей обратно в карман. Нет, слишком опасная, а потому неразумная мысль. Он не был уверен, что ограничится лишь засовыванием денег. Он и так уже мысленно ощущал кончиками пальцев гладкость ее бедра.