– Что это? – спросила Бренда.
– Письмо от адвоката, – ответил Майрон и протянул ей листок.
«Уважаемый мистер Слотер!
Мы постоянно получаем от вас письма. Нам уже неоднократно приходилось вам объяснять, что дело, которым вы интересуетесь, носит конфиденциальный характер. Так что будьте столь любезны, прекратите нас беспокоить.
С уважением,
Томас Кинкейд».
– Ты не знаешь, о чем здесь речь? – спросил Майрон.
– Нет, – чуть поколебавшись, ответила Бренда. – Но имя Томас Кинкейд мне вроде знакомо. Только не могу вспомнить.
– Может быть, он раньше работал на твоего отца.
Бренда покачала головой.
– Не думаю. Не припомню, чтобы отец когда-либо нанимал адвоката. Даже если и было такое, то вряд ли бы он пошел в Морристаун.
Майрон вытащил сотовый телефон и набрал номер своего офиса. Трубку сняла Большая Синди и соединила его с Эсперанцей.
– Что нужно? – спросила Эсперанца. В чем-в чем, а в вежливости ей не откажешь.
– Лиза прислала тебе факсом телефонный счет Хораса Слотера?
– Он лежит передо мной, – ответила она.
Как ни странно, но добыть список чьих-либо телефонных разговоров было довольно просто. Почти каждый частный детектив имел свой собственный источник в телефонной компании. Надо было лишь немного подмазать.
Майрон жестом попросил Бренду вернуть письмо. Она протянула ему листок. Потом опустилась на колени и извлекла из шкафчика большую полиэтиленовую сумку. Майрон тем временем разглядывал на письме номер офиса Кинкейда.
– Там есть такой номер – пять-пять-один-девять-ноль-восемь? – спросил он Эсперанцу.
– Ага. Четыре раза. Меньше чем за пять минут.
– Что-нибудь еще?
– Я пока проверяю номера.
– Что-то вырисовывается?
– Возможно, – ответила Эсперанца. – Он почему-то пару раз звонил в предвыборный штаб Артура Брэдфорда.
Майрон почувствовал внутренний подъем. Артур Брэдфорд, один из двух блудных сыновей, в ноябре баллотировался в губернаторы.
– Ладно, все ясно. Что еще?
– Пока все. И я не нашла абсолютно ничего насчет Аниты Слотер.
Как и следовало ожидать.
– Хорошо, спасибо.
Он отключился.
– Что там? – спросила Бренда.
– Твой отец много раз звонил этому Кинкейду. И еще Артуру Брэдфорду в его предвыборный штаб.
Она недоуменно смотрела на Майрона.
– Что бы это могло означать?
– Понятия не имею. Твой отец случайно политикой не увлекался?
– Нет.
– Он знал Артура Брэдфорда или кого-то, связанного с его кампанией?
– Мне ничего об этом не известно. – Бренда открыла полиэтиленовый пакет и, заглянув внутрь, ахнула: – Бог ты мой!
Майрон присел на корточки рядом с ней. Бренда пошире открыла пакет, чтобы он мог разглядеть содержимое. Рубашка судьи в черно-белую полоску. На правом кармане красовалась надпись: «Судейская ассоциация Нью-Джерси». На левом кармане – большое кровавое пятно.