— И теперь я могу подземные тоннели, как Индрик, рыть? А по весне на коровок брошусь?
— Ты, главное, голой, как Березина, не ходи, — хмыкнула ехидина, — а то и так говорят, что ты по пояс деревянная.
— Кто говорит? — взвилась я. — А ну-ка Зорян, наподдай! Щас мы одному магу из языка бантики завязывать будем!
Когда добрались до Белых Столбов, Велий облегченно вздохнул:
— Еще одна неделя, и нас снова бы в розыск объявили. А так недалеко совсем.
— Ну что, — поигрывая фамильным медальоном, спросил Аэрон, — наведаемся к местным князьям в гости?
Других документов, удостоверяющих его лордство, кроме наглости на лице, Аэрон не имел, впрочем, особо и не забивал себе этим голову.
— Нет уж, — решительно заявила я, вспомнив о Прыще. — Что нам, постоялых дворов не хватает? Все-таки перекресток двух трактов.
— Та-ак. — Аэрон посмотрел вокруг. — Где тут самый дорогой, шикарный постоялый двор?
— Ну все! Понесло лорденка! — вздохнула Алия.
— Доверь такому наследство — за год промотает, — добавила овечка.
А я фыркнула:
— Это сейчас он такой щедрый, а дома — жмот и скупердяй!
— Давайте поносите меня, благодетеля, захребетники! — Аэрон одернул на себе куртку и, ведомый вампирьим чутьем, барином двинулся по центральной улице Белых Столбов. Три тройки, звеня колокольчиками, вынуждены были плестись за ним, приноравливаясь к его шагу. Воспользовавшись этим, Велий ухватил меня под ручку, и мы пошли по хрусткому снегу.
— Одного не пойму, — сказал Велий, — как вы меня надули с этой чертовой клепсидрой? Ведь от нее веяло магией! Да еще какой!
— И охота тебе в этом копаться.
— Ну а все-таки?
— Воду мы освятили в Храме Хорса и смешали ее с тремя каплями крови: моей, овечкиной и Анжело.
— Хм-м, — задумчиво протянул Велий. — Вот уж не думал, что это такая гремучая смесь.
А я, заговорив про кровь, вдруг вспомнила фон Птица и задумалась совсем о другом.
— Этот твой фон Птиц такой, оказывается, кровожадный старикашка! Как ты думаешь, он моего папаню еще раз убить не попытается? А то Ландольф грозился перебраться поближе к столице…
— За Ландольфа не беспокойся, он на свете не первый год живет.
— А за тебя, — я повисла на руке Велия, — за тебя мне надо беспокоиться? Они вас обоих хотели бритвой по горлу чик — и в колодец!
Велий захохотал слишком, на мой взгляд, беспечно для такого серьезного вопроса, я попыталась ударить его кулаком в ребра, но в шубе он был просто неуязвим и еще повозюкал меня в сугробе, как маленькую шавку. Я даже обиделась, пригрозив, что, если на него нападут разбойники, нанятые Конклавом, я за него заступаться не стану.