Альтернативная личность (Диденко) - страница 41

– Кто это сделал? – спросила тетя.

Два развода на холодильнике, один на плите, по одному на и под столом. На стуле. И кругом скорлупа, скорлупа. Не менее десяти штук! «Девять!» – уточнил Матвей.

– Кто это сделал? – повторила тетя.

Матвей улыбнулся:

– Мышка пгиходила…

– Мышка?! – закричала тетя. – Марш в шкаф!

Вот оно! Взорвался паровой котел, и броненосец, наконец, скрылся в суетливом клокотании волн. Хлопнула дверь стенного шкафа. Матвей опустился на пол, прислушался к темноте.

– Мышка, если ты здесь, отзовись.

* * *

Фекла Жуле не понравилась. То есть – напрочь. А Жуля Фекле – наоборот. Налицо конфликт интересов. Собачка рычит на кошечку: демонстрирует раздражение, злобу. А еще – испуг. Кошечка шипит на собачку, выгибает спину: проявляет страсть, заинтересованность. Кошечка ходит по офису, любопытствует, а собачка лежит в корзине, выглядывает и не отводит глаз, настороженная. Соня пытается все это в альбом зарисовать. Нанесла прямоугольнички и рисует. Корзину набросала, потом торчащие из нее уши. Над ушами вывела овал в виде капли и написала: «Р-р-р». А над диваном – «Мяу». Получился комикс. Что-то вроде того, как вражда перерастает в дружбу. Лубок. Ну, стиль свой, не старинный, только все равно лубок. Рисовать она любит.

– Будешь кефир, – спросила Соня и позвала, – кис-кис-кис. Она кефир ест? – спросила у старушки.

– И кефир, и сметану, – отозвалась хозяйка.

Кошечка ушла, а собачка успокоилась. Вот бы всем такие нервы – быстрые. Нет опасности – нет стресса, не волнуешься. А то, как всегда: помним, переживаем, места себе не находим. А чего? – давно все кончилось.

– Я ведь так зашла, – сказала старушка. – Про икону рассказать. С собою не принесла – нельзя, говорят.

– Хорошая? – спросила Соня про икону и отложила альбом на полку.

– Очень, – кивнула старушка. – Святая.

– Ну, иконы все святые, – согласилась Соня.

И в самом деле, чего это иконы, раз не святые. Без святости это уже не икона. А… а комикс. И текст имеется, и жанровые композиции. Чем не комикс? Так что икона – это всегда святое.

– А эта особенная, проявляется, – пояснила старушка. – На рынке купила. Там лоток специальный. Говорят, освящена. А старая, она у сына осталась.

– Проявляется? – заинтересовалась Соня. – Чудо, что ли?

– Она сначала была как бы темная, совсем ничего не видно. А потом, через какое-то время, вдруг стала очищаться. Посветлела. И Богородица отчетливо проступила. Она и так была, но темноватая, а тут вдруг яркая такая стала и смотрит на тебя. И младенец.

– Что младенец? – не поняла Соня.

– И младенец смотрит. Ясно-ясно так смотрит. Хорошо это.