Франсуа нужен мне… И он мой. Произнеся эти слова шепотом, я рассмеялась.
Он едва слышно шевельнулся. Я с некоторым страхом ожидала его пробуждения. Не станет ли он таким, как прежде? Может, ту нежность, которую я чувствую к нему, снова затопит лед обиды? И вообще, не пожалею ли я о том, что поступила так смело и так… опрометчиво?
Он проснулся очень быстро, так же, как и уснул, и, улыбаясь, склонился надо мной, сжимая в объятиях.
– Вы не спите? О моя дорогая девочка в тюльпане.
Я почувствовала облегчение. Он говорил так нежно, как раз так, как я мечтала. Наши губы встретились, и поцелуй был ласков и короток, как у людей, которым пора расставаться.
– Девочка в тюльпане? Что же это значит?
– Ничего, любовь моя. Это просто мои фантазии. Я буду называть вас Сюз, хорошо?
– Хорошо, – удивленно прошептала я. – Как быстро вы изобретаете названия и имена.
– Мало-помалу вы узнаете и другие мои достоинства. Не состою же я из одних недостатков.
– Но я не пытаюсь анализировать вас и ваши качества раскладывать по полочкам.
– Что ж, не скрою, для меня это очень лестно.
– Но почему же все-таки «девочка» и «тюльпан»? Улыбаясь, он снова поцеловал меня в губы.
– Потому что…
Франсуа не успел договорить. С нижнего этажа донеслось громкое звяканье звонка, а потом, когда веревка, видимо, оборвалась, – не менее энергичный стук в дверь. Испуганная, я приподнялась на локтях.
– Что это у вас за ранние гости, Сюз?
– Не знаю. Это может быть только…
Я предпочла не договаривать: догадка была слишком досадной. Насторожившись, я прислушивалась к тому, что происходило внизу. Стук не умолкал, но никто не шел открывать. Вместо этого я услышала тяжелые шаги на лестнице. Кто-то подошел к двери и тихо-тихо зашептал:
– Мадам, проснитесь! Проснитесь, моя ласточка, не то вы попадете в очень скверную историю.
Я узнала голос Маргариты и подбежала к двери:
– Кто это, черт побери, приехал? Эмманюэль?
– Да, мадам. Вы не одни?
– Не одна. Мне надо как-то вывести отсюда адмирала…
– Слушайте-ка! Я задержу вашего мужа еще минут на пять. А уж вы делайте в это время что хотите. Больше я вам ничем помочь не могу…
Она намеренно медленно стала спускаться по лестнице. Я бросилась к Франсуа:
– Приехал мой муж. Вам нужно как-то уходить отсюда. Вы не представляете, какую сцену он устроит, если у него будет хотя бы малейшее подозрение!
– У вас хорошая горничная, – произнес Франсуа, поспешно одеваясь. – А этому недоноску, вашему мужу, я бы охотно свернул шею.
Он одевался быстро, по-военному, и через две минуты уже был готов. Тем временем Маргарита, подойдя наконец к двери, рассерженно спрашивала, кто это рвется в дом в столь ранний час.