– Постыдились бы слуг, – сказала я, – они же все слышат… Кто вам наболтал о моей измене?
– Это не имеет значения! Я знаю… мне все известно.
– Если вы считаете, что я неверна вам, отчего бы нам не разъехаться? – внезапно вырвалось у меня.
Он побледнел и яростно замотал головой.
– Я никогда не дам вам развода! Никогда, знайте это!
– Я и не прошу ничего подобного… Если уж вы так ненавидите меня и обыскиваете мои комнаты, то лучше жить врозь. Вы согласны?
– Никогда! – крикнул он. – Я не позволю! Вы будете жить со мной. И я вовсе не ненавижу вас, даже наоборот! Я люблю вас. И я хочу, чтобы вы помнили, что я – ваш муж!
Тот предел, благодаря которому я сдерживалась, теперь был перейден. Я не в силах была больше слышать слово «муж» от этого человека!
– Вы – муж? – выкрикнула я в бешенстве. – Вы – кандалы на моей шее, а не муж! Я прожила с вами несколько месяцев, и у меня уже нет сил. Что вы себе воображаете? Думаете, я с радостью вышла за вас замуж? Ну, так знайте, что никогда в моей жизни не было события худшего, чем брак с вами. Я бы никогда не стала вашей женой, если бы не отец…
Он вряд ли понял мои слова. Ему было важно, только чтобы я навеки была прикована к нему, защищала бы его от одиночества. Почему я с ним – это его не интересовало.
– Вас Маргарита настраивает против меня. Подлая старая сводня! Я уволю ее, она не будет жить в нашем доме!
Вся кровь бросилась мне в голову от этих слов.
– Вы? Вы уволите? Да я в тот же день уеду отсюда, я оскандалюсь на весь Париж, но не стану жить с вами, если вы хоть слово скажете против Маргариты. Уж она-то, поверьте, мне куда дороже вас.
Не дослушав, он бросился вон из кабинета. Я слышала, как он выдвигает ящики и роется в моем нижнем белье. Мне все это смертельно надоело, и я спустилась вниз. В конце концов, я отлично знала, что он не посмеет тронуть Маргариту.
В столовой уже подавали завтрак. Вкусно пахло свежим кофе и горячими булочками. Маргарита, не доверяя это дело никому, расставляла на столе чашки, хрустальные вазочки с джемом и медом, тарелки и приборы.
– Я не могу так больше, – прошептала я в полном отчаянии. – Я не в силах его видеть. Мы можем только ссориться…
– О, я все слышала, мадам. Ваш муж – большой чудак.
– А ты говорила, что я буду вить из него веревки!
Ее теплая рука ласково погладила меня по голове. Я взяла ладонь Маргариты, крепко прижала к щеке.
– Он устроил там, наверху, настоящий разгром. Он помешался.
– Что он искал?
– Бог его знает. Какие-то письма… Мало ли что взбредет на ум этому болвану.
– Я пошлю Денизу, она быстро наведет там порядок.