Он решительно поднял рюмку и, протянув ее в сторону Тузова, сказал:
– За успех!
Тузов судорожно схватил рюмку с французским коньяком и, вопреки этикету, одним движением опрокинул ее в рот.
Мужчина поморщился, но ничего не сказал. Он поставил свою рюмку, из которой отпил всего один маленький глоток, на стол и сказал, обращаясь к Тузову, как к человеку, которого допустили очень близко к секретам, которые от других людей строго хранят:
– Я чувствую, у вас получится. Кстати, можете называть меня Николаем Гавриловичем. Зовут меня, правда, по-другому. Но фамилия – Чернышевский.
Он снова поднял с пола бутылку и вновь налил Тузову, теперь уже полную рюмку.
– О вас я знаю многое, почти все, – сказал он. – Поэтому предлагаю выпить за знакомство.
– А меня в школе дразнили «Тройкин-Семеркин», – выдал Тузов неожиданно для себя. – Но моя фамилия – Тузов!
– Отличная фамилия! – одобрил Николай Гаврилович. – С такой фамилией можно горы свернуть, не то что поймать в Москве какого-то выжившего из ума идиота. Давай, Тузов, за тебя!
После случая в «Интуристе» Панфилов не обсуждал с Макеевым дальнейших планов. Поскольку планов никаких и не было. Была некоторая растерянность от того, что идея искоренения в Москве преступности оказалась несостоятельной. Панфилов все больше молчал, обдумывая очередной поворот в своей жизни, хотя понимал, что это скорее поворот в его сознании.
Макеев тоже молчал, уткнувшись в телевизор, но видно было, что он вряд ли замечает то, что происходит на экране. Если Костю Панфилова волновало его место в жизни, то Макеев был озабочен больше абстрактными идеями, чем собственной жизнью.
Он пытался в свое время бороться с преступностью в рамках правоохранительной системы. И пришел к выводу, что система плохо для этой цели приспособлена, – она слишком открыта для проникновения в нее людей, которым личные интересы гораздо дороже, чем профессиональный и гражданский долг. И потому уровень преступности растет, несмотря на то, что из года в год число раскрытых преступлений увеличивается. Но это вовсе не говорит о том, что милиция работает год от года лучше и лучше. Это свидетельствует лишь о росте общего числа преступлений.
Милиция тут ни при чем, в этом Макеев был уверен. Он успел поработать за время своей службы в органах и следователем, и начальником районного отдела милиции.
Успел и диссертацию защитить, написанную на основании данных, большей частью не попадающих в открытые сводки и не подлежащих обнародованию. И сделал очень красноречивые выводы, например, о росте числа внутренних расследований в органах милиции. Это число росло вместе с общим ростом преступности, и Макеев сделал неизбежный вывод о том, что не работа милиции влияет на криминогенную обстановку, а, скорее, наоборот.