Но никто из собравшихся на площади не предполагал, что коварная судьба приготовила им роли зрителей весьма редкого для очевидцев и уже надоевшего для телезрителей события.
Тузов на приличной скорости врезался в толпу, собравшуюся на площади, и начал в ней вязнуть. Скорость его падала, словно у океанского корабля, попавшего в Саргассово море, – люди словно водоросли облепляли корпус и тормозили движение, пока не остановили совсем. Тузов тут же услышал имя человека, к встрече с которым так стремился.
Оно было произнесено с небольшой трибуны, возвышавшейся над толпой в середине площади, и сразу вслед за этим на трибуне показался и сам Глеб Абрамович.
Говорить он начал сразу и очень горячо. Он клеймил противников и откровенно втаптывал их в грязь. Он критиковал соперников и поливал их помоями исподтишка. Он высказывал сомнения в искренности и честности намерений союзников и нагромождал над ними тучи, из которых на них обрушивался грязевой ливень уже без его участия.
Короче, Глеб Абрамович разошелся не на шутку, а судьба его в этот момент стояла в сторонке и посмеивалась в кулак, наблюдая за Тузовым.
Сначала тот слушал. Но очень скоро потерял нить рассуждений Глеба Абрамовича и принялся вспоминать, зачем он оказался на этой площади, когда ему нужно было куда-то срочно идти.
Но пока Глеб Абрамович расправлялся с противниками и соперниками, Тузову удалось, наконец, сообразить, что пришел он точно по назначению, хотя и вышло это случайно, само собой.
– Сейчас, Глеб Абрамович, – бормотал он, шаря по карманам. – Я сейчас. Вы только не уходите пока, прошу вас. Я быстро.
Долголетняя привычка к алкоголю не лишала Тузова осмысленности действий, сколько бы ни довелось ему выпить. Он хорошо помнил, что должен отыскать у себя в карманах какой-то предмет и «сбросить» его. То есть незаметно уронить на пол и отойти в сторонку. Этим предметом была пустая обойма от пистолета «ТТ», точно такого же, который лежал сейчас во внутреннем кармане Тузова. Но обоймочку эту Чернышевскому удалось прихватить в то время, когда Панфилов и Макеев везли его на переговоры в Москву.
Выбрав момент, когда сидящий за рулем Панфилов отвлекся, он быстро открыл «бардачок» и взял первое, что попалось под руку. У Чернышевского тогда созрел план – подставить Панфилова под какое-нибудь убийство и натравить на него таким образом не только отставника из ФСБ, но и всю действующую ныне Контору. На обоймочке, аккуратно сохраненной Чернышевским, отчетливо читались отпечатки пальцев Константина Панфилова, полученные компьютерной разведкой прямо из архива МВД.