Избавиться от этой мысли было совсем не просто. Солнце припекало спину, Шарп лежал и перебирал одну за другой десятки причин, которые не позволяли рисковать. Но одна причина – самая важная – назойливо убеждала попытаться.
В долине воцарилась тишина. Солнце палило траву, выжигало из нее зелень, а на северном горизонте все еще высилась огромная туча. Денька через два зарядит дождь, решил Шарп и вернулся к плану, созревшему в голове. Спуститься по склону на дорогу, что ведет к броду Сан-Антон, подобраться к большой скале – естественному ориентиру, а затем вдоль кромки ячменного поля короткими перебежками до корявых фруктовых деревьев. За деревьями еще одно ячменное поле – отличное прикрытие, за ним всего пятьдесят ярдов открытого пространства до кладбища и обители. А если церквушка на запоре? Эта мысль вызвала лишь ухмылку – в роте по меньшей мере дюжина парней когда-то промышляла тем, что отпирала чужие замки, к которым даже приближаться не имела права.
Замок – ерунда, найти золото будет потруднее. По словам Керси, оно в склепе Морено, и все-таки разыскать его будет непросто. Шарп расстреножил воображение: вот они среди ночи находят золото всего в двухстах ярдах от французского полка и благополучно перетаскивают его в лощину…
Рядом лег Харпер – у него в голове бродили схожие мысли.
– Не уйдут лягушатники из села, сэр. Даже к ночи.
– Не уйдут.
– Трудновато нам будет, сэр.
Шарп показал ему свой маршрут.
– Хэгмен поведет.
Харпер кивнул. Дэниел Хэгмен обладал поразительной способностью находить дорогу в темноте. Шарп часто недоумевал, как вообще старый браконьер ухитрился угодить в руки закона? Видимо, как-то вечерком чеширец хватил лишку. Обычная история.
У Харпера было еще одно замечание.
– А майор, сэр? – Не дождавшись ответа, он кивнул. – Как прикажете, сэр. Бес с ним, с майором, черт его дери. – Ирландец ухмыльнулся. – Мы справимся.
Шарп лежал под солнцем, клонящимся к западу, и глядел в долину, снова и снова шлифуя в голове свой план. Наконец решился. Нужно действовать. Ну его, майора, к бесу. Надо полагать, над склепом большая каменная плита. Шарп вообразил, как отодвигает ее, а внизу – груды золотых монет, которые могут спасти армию, остановить французов… Он вновь спросил себя: все-таки, зачем нужны деньги? Придется обо всем рассказать роте, поставить вдоль села оцепление, лучше всего из стрелков, и набить ранцы золотом. А вдруг его столько, что и не унести? Тогда они унесут, сколько смогут. А как насчет ложной атаки? Отправить на южную околицу маленькую группу стрелков, пускай пошумят, отвлекут французов… Нет, не годится. Надо проще. Ночная атака – дело очень непростое, достаточно пустяка, чтобы великолепно продуманная операция обернулась дикой суматохой с лишними потерями.