– Ни о чем, – спокойно ответил Митонасян. – А что?
– Так подумай. Все уже погрузили, кроме твоего оборудования. Скажи, можно его открыто нести или нет? Я так думаю, что можно – кто догадается, что это за дрянь такая? Я бы в жизни не понял!
– Так то ты, – чуть усмехнувшись, сказал Тигран. – А кто другой, может, и поймет. На этом причале сейчас знаешь сколько американских шпионов?
– Сколько?! Кто?! Откуда знаешь?! – рыкнул Хасан.
«Ну, как можно быть таким прямолинейным, – мысленно вздохнул Тигран. – А ведь этот еще не из самых глупых».
– Ну откуда мне знать, сколько и кто? – вслух сказал он успокаивающим тоном. – Но я уверен, что они есть и что их немало. Сам посуди: война идет, люди бегут из страны. Конечно, янки хотят знать, кто именно уезжает и что увозит.
– И ты думаешь, эти шпионы разбираются в твоей аппаратуре? – недоверчиво спросил Хасан. – И сумеют понять, что это такое?
– Сами, может, и не разбираются. Но сфотографировать ее наверняка догадаются. А потом эксперты за полчаса разберутся. И начнется тогда за нашим корабликом большая охота.
Хасан несколько секунд молчал, слегка покачиваясь с пятки на носок – была у него такая привычка. Потом повернулся к своим подчиненным и рявкнул:
– Эй, капитан! Сумеем в трюм грузовик загнать?
– Если надо – сумеем, – спокойно отозвался капитан.
Через полчаса грузовик со всем содержимым оказался на борту сухогруза.
– Знал бы такое дело, сразу бы приказал грузовик загонять, – с досадой сказал Хасан, повернувшись к Митонасяну. – Столько времени из-за тебя потеряли! Что ж ты сразу не сказал, что твои станки нельзя нести в открытую?!
– А ты спрашивал? – довольно дерзко откликнулся армянин.
И тут же пожалел об этом. Не успел он договорить, как Хасан схватил его за шиворот и перебросил через борт. Тигран болтался в воздухе, давясь криком и с ужасом чувствуя, как потрескивает ткань пиджака. А Хасан смотрел ему в лицо и улыбался. Молча, без единого звука. И это почему-то было страшнее самых страшных угроз. Может быть, потому, что чувствовалось – ты для него не человек, а кто-то вроде таракана. Можно не обратить внимания. А можно и раздавить – если мешает или если просто так захотелось.
Хасан держал Митонасяна в воздухе секунд десять. А потом так же молча, плавным движением, как будто армянин был маленьким ребенком, вернул обратно на палубу. Никто из матросов и переодетых гвардейцев не обратил внимания на этот маленький инцидент. А Хасан спокойно отвернулся от Митонасяна и громко скомандовал:
– Капитан! Отчаливаем!
Армянин тихонько убрался к себе в каюту. И, не закусывая, жахнул полный бокал виски. Немного помогло. По крайней мере, руки и ноги дрожать постепенно перестали.