– Нанимали бы правоверных строителей!
– Мы наняли, кого надо, – сумрачно глядя на солидного турка, проговорил второй татарин, по имени Мурад. В отличие от толстого и пожилого Муслетдина ему на вид было чуть больше тридцати, а сломанная переносица и твердые, как кость, мозоли на его ладонях изобличали в нем человека, увлекающегося восточными единоборствами. – Неужели ты думаешь, Абу Али, что мы стали бы наживаться на строительстве святой мечети?
– Я ничего не думаю, – с досадой стряхивая пот с лица, ответил турок. – Я только говорю, что видел. Я вам уже объяснял десяток раз: своих денег у меня нет! Я работаю на одну американскую фирму, которая финансирует реконструкцию вот этого гостиничного комплекса. – Он указал на одетое в строительные леса здание. – Все деньги, которыми я располагаю, принадлежат этой фирме!
– Ты скажешь, что работаешь на американцев задаром? Ты скажешь, что тебя наняли, как одного из вот этих рабочих, и у тебя нет своего интереса ни в одном из предприятий этой фирмы?
– Я занятой человек! – теряя терпение, воскликнул Абу Али. – Мне некогда с вами тут спорить. Меня ждут дела.
Он стремительно повернулся и направился было к вагончику прораба, где находился его кабинет. Однако на полпути он вдруг замер на месте с приоткрытым ртом. У двери вагончика стоял высокий, мускулистый моряк в плотно облегающем его тело атлета флотском тельнике. Нахальная улыбка играла на его волевом лице с квадратным подбородком, шрамы на шее от пластической операции в ослепительном свете полуденного солнца виднелись отчетливее, чем обычно.
Пробормотав какое-то турецкое ругательство, Абу Али торопливо полез в карман, вытащил оттуда бумажник, извлек из него несколько зеленых стодолларовых купюр и протянул их неотступно следовавшему за ним Муслетдину.
– Вот, возьмите, – торопливо проговорил он. – Это от меня лично. На строительство храма. И смотрите, чтобы в этот раз штукатурка в нем не осыпалась!
Он повернулся к татарам спиной, давая понять, что разговор окончен, и поспешил к ожидавшему его человеку.
Оставшись вдвоем, Муслетдин и Мурад задумчиво смотрели вслед солидному турку. Поспешно пожав руку человеку с квадратным подбородком, продолжавшему нахально улыбаться, он скрылся вместе с ним в строительном вагончике.
– Обращается с нами, будто мы нищие попрошайки, – сердито проворчал, качая головой, Муслетдин. – Цедит нам по сотке, и за каждую ему в задницу лезть приходится. Ишак он, а не мусульманин! Продался американцам. Истинную веру забыл. Ислам и единоверцы для него пустой звук!