Катя бросилась в северную комнату. Уже опускались ранние зимние сумерки, развалины стали едва различимы, но Мамаев курган пока отчетливо вырисовывался на фоне неба, озаренный огненными сполохами. По всему городу свирепели разрывы.
— Вот и кончилась наша мирная передышка, — пробормотала Катя, переходя к восточному окну. — Пушки снова взялись за дело.
Петр стоял посреди комнаты. Лица его в быстро сгущавшемся сумраке было не разглядеть, но голос звучал как-то неуверенно:
— Фрицы уже начали?
— По-моему, да, — кивнула Катя. — Взялись за свое. Надеюсь, сейчас мы отработаем свой паек.
— Это как понять?
— Если сможем разобраться, что тут затевается. Дорого бы я дала, чтобы ночь нынче была лунной! Впрочем, немцам не с руки поджидать подходящей для нас погоды. А теперь цыц!
Она принялась курсировать между окнами. Тьма сгущалась. Усыпавший улицы снежок помогал взгляду даже больше, чем ночной бинокль. Канонада усиливалась. И вдруг Катя со свистом втянула воздух и даже рискнула высунуться наружу, чтобы рассмотреть все получше. Мороз сразу охватил ее будто клещами.
— Что там? — шепнул Петр.
— Цыц, я сказала!
Она напрягала зрение. В одном квартале от них направлением на север тянулись какие-то черные пятна… Опыт охотницы помог ей разобраться, что к чему. Около сотни человек, немоторизованные, — значит, пехота; тащат на повозках штук пять поблескивающих продолговатых предметов, — должно быть, минометы…
Наконец они прошли. Катя опустила бинокль и принялась шарить по квартире, пока не наткнулась на Петра. Он сидел; должно быть, уснул от слабости, но довольно было легкого прикосновения, чтобы он сразу подскочил.
— Немцы направились в Крутой яр, не иначе, — шепнула она ему на ухо. — Этой дорогой только туда и попадешь. Если бы они хотели завязать бой у кургана, то повернули бы на восток, и я бы их прозевала.
— Что же они затевают?
— Не знаю, могу лишь догадываться. Это наверняка какая-то часть общего наступления. Обстрел, а может, даже танковая атака с фланга должны отвлечь внимание на себя. Тем временем это подразделение закрепляется в овраге, на выгодной огневой позиции. Наш штаб раньше был дальше к югу, возле устья Царицы, пока немцы ценой больших потерь не захватили его. Если теперь они сумеют взять и удержать Крутой яр, — что ж, тогда им открыта дорога дальше, а то еще их саперы наведут новый мост.
— То есть ты хочешь сказать, что нас выбьют из города?
— Ну нет, одного Крутого яра для этого мало. — Есть же прямой приказ Сталина. Здесь, в городе, который он переименовал в свою честь, мы должны выстоять. Если надо будет, то умереть, но не отступить ни на пядь. Так она подумала, а вслух произнесла: — Но мелочей на войне нет. Если пропустим их в Крутой яр, то заплатим потом сотнями жизней. Ради этого меня сюда и послали. Надо вернуться и доложить.