...Шад почти уверовал в то, что судьба отвернулась от него. В течение двух колоколов он сидел на покрытой бархатным покрывалом скамье в садике своего скромного дворца и не желал видеть никого. Компанию Даманхуру составляли лишь кувшины с вином, а таковых собеседников оставалось все меньше и меньше. Если шаду изменил сам Учитель Веры - это конец. Остается лишь погибнуть в безнадежном бою.
- Сын мой, - Даманхур услышал скрипучий голос эт-Убаийяда. Аттали, опираясь на свой посох стоял в двух шагах от каменного диванчика - Отчего тебя охватил порок уныния?
- Вкупе с пороком пьянства, - заплетающимся языком проговорил шад. Мудрейший, сказанные тобой слова следует принимать за истину?
- Эль-Харф в своей Книге учит, - назидательно проговорил аттали, - слово лишь звук, несомый ветром и исчезающий в поднебесье. Я обманул посла. Он засвидетельствует перед хаганом, что я принял условия Гурцата. Прости, но я спасал Меддаи. Теперь перед лицом мергейтов ты станешь не только бунтовщиком, но и богохульником. Не думаю, что это ухудшит наше положение, но, по крайней мере, если степные тысячи пройдут через пустыню. Священный город останется неприкосновенным и я смогу защитить от голодной смерти всех людей, которые собрались здесь.
- Ты поверил мергейтам? - вскинулся шад. - Соглашение нигде не записано! Как только я продолжу войну...
- Я тебя прокляну, - скривился в безрадостной улыбке аттали. - Отрекусь от тебя, может быть даже перед лицом Гурцата. Если он, конечно, сюда приедет. Не мне учить тебя искусству политики, шад. Я должен сохранить символ нашей веры Меддаи. Разумеется, ты получишь золото и драгоценности для ведения войны, но вслух я буду поносить тебя на каждом углу, так что готовься.
- От меня отвернется армия. - Даманхур приоткрыл рот.
- Ничего подобного! Скажешь, что аттали впал в маразм и перепугался мергейтов. Вдобавок две трети твоего войска - иноверцы. Какая им разница? Пока им платят, они хранят верность. Потом, когда все кончится, я объяснюсь перед народом. И у тебя появится изрядное преимущество: пусть сумасшедший и продавшийся мергейтам эт-Убаийяд проклинает шада, но Даманхур все равно стоит за свою страну. Может быть ты даже войдешь в исторические анналы как Даманхур Освободитель. И вот еще что я сделаю: мардиб Джебри, который знает обо всем, завтра же вечером с большой свитой священнослужителей уедет в Дангару. Там они начнут распространять слух, что аттали эт-Убаийяд повредился рассудком и с потрохами куплен мергейтами. Затем мардибы Дангарского эмайрата выберут Джебри новым Учителем Веры. А я останусь здесь, что бы ни произошло.