Девлин не пошевелился и остался стоять на том же месте, оцепенев от охвативших его чувств. Даже после стольких лет совместной работы с Чоу Девлин не переставал удивляться воздействию, которое на него оказывали авторитет и некий магнетизм этого человека. Сейчас дело было даже не в его собственной реакции на сообщение об ужасной смерти Билли Крэнстона. Он ощущал, с каким трудом Чоу сдерживает гнев по поводу произошедшего. Девлин считал себя лично ответственным перед Джаспером Крэнстоном и перед Уильямом Чоу. Ужасался тому, что произошло. Вспоминал дружбу, закаленную войной. Все чувства в его душе смешались, превратились в мощный вихрь и взбудоражили.
Чоу вышел, входная дверь мягко захлопнулась. Прошло еще несколько секунд. У Девлина появилось неодолимое желание что-либо предпринять, освободиться от охватившего его оцепенения. Необходимо вернуться в реальность окружавшей действительности. Усилием воли, словно бы преодолевая сопротивление воздуха, он сделал шаг, повернул голову налево, потом – направо, лишь теперь осознав, что в комнате стемнело. Последние краски заката затягивало плотной пеленой тумана. Девлин обошел комнату, зажигая светильники и желая скорее наполнить помещение мягким электрическим светом, чтобы вытеснить отблески красно-багрового закатного зарева, которое еще недавно заливало его поднебесную обитель.
Он опять уселся на диван, взял в руки папку и открыл ее. В ней лежали три листа бумаги, заполненные плотным текстом, отпечатанным на бланках Тихоокеанской безопасности. Текст содержал отчет о первом контакте с Джаспером Крэнстоном. Там же находились ксерокопии отчета медицинского эксперта о вскрытии, произведенном в Хило. Две странички с копией доклада отделения городской полиции Хило в округе Пуна. И еще были фотографии. Двенадцать цветных снимков. Размером восемь на десять. Очень страшных. Столь нереальных, что могли показаться кадрами дешевого фильма ужасов.
Пять фотографий, сделанных при ярком дневном освещении, запечатлели место гибели. Казалось, что тело сначала поддерживалось стволом дерева охиа, а потом завалилось налево да так и замерло в неестественной позе, полусидя. Часть тела от груди до таза выглядела черным дуплом, окаймленным разлагающейся плотью. Грязная, разорванная спереди футболка, с разлохмаченными краями прорехи, обтягивала зияющую полость. Внутри огромной раны белели обглоданные кости – участки позвоночника, таза и ребер, а также виднелись куски черного гниющего мяса, разорванные остатки хрящей и сухожилий. Обе руки Билли широко раскинуты ладонями вверх. Голова свернута набок. Вместо лица – ужасная маска смерти: ввалившиеся щеки, оскал зубов широко раскрытого рта, мертвые глаза, грязные спутанные волосы. Борода достает почти до зияющей полости.