– Надо переговорить с его компаньоном, – сказал Грейс. – Раз он – шафер, то обязательно должен что-то знать. Как по-твоему?
– По-моему, надо прочесать всю округу.
– Да, но район поисков необходимо сузить.
Брэнсон выжал сцепление.
– Когда-то ты рассказывал про одного чудика, который находит людей с помощью маятника.
Грейс удивленно воззрился на друга:
– Да…
– Не помню, как его зовут. Ты говорил, он умеет находить пропавшие вещи, качая маятником над картой.
– Мне казалось, ты в это не веришь. Ты ведь твердишь, будто я идиот, потому что интересуюсь такими вещами. И ты предлагаешь, чтобы я посоветовался с таким человеком?
– Рой, я просто в отчаянии. Не представляю, что еще можно сделать.
– Продолжать работу – вот что.
– А может, попробуем?
Грейс улыбнулся:
– А я-то считал тебя скептиком.
– Я и есть скептик. Но наш парень завтра в два должен венчаться, и мы… и у нас есть… – сержант бросил взгляд на запястье, – всего двадцать два часа на то, чтобы доставить его к алтарю. И примерно пятьдесят квадратных миль леса, который надо обыскать, хотя солнце сядет через четыре часа. Что скажешь?
В глубине души Грейс и сам склонялся к тому, чтобы прибегнуть к помощи Гарри Фрейма. Но после фиаско, пережитого в среду в суде, он не был уверен, что ради этого стоит рисковать карьерой. Что, если об этом пронюхает Элисон Воспер?
– Давай испробуем все, что только можно, а там поглядим.
– Боишься, что скажет босс? – подколол его Брэнсон.
– Доживешь до моих лет – тоже начнешь беспокоиться о пенсии.
– У меня впереди еще лет тридцать.
Эшли Харпер жила в одном из крохотных домиков в викторианском стиле, тянувшихся вдоль железной дороги. Когда-то эта часть Хоува считалась рабочим районом, но за последние годы постепенно входила в моду – жилье дорожало не по дням, а по часам. Здесь селились преуспевающие одиночки и молодежь, только начинающая устраивать жизнь. О благосостоянии жильцов свидетельствовали дорогие машины, припаркованные на улице, и элегантные, нарядные двери.
Выйдя из машины, Грейс и Брэнсон обогнули «гольф-GTI» и кабриолет «рено» и позвонили в дверь дома номер 119, возле которого стояла серебристая «ауди-ТТ».
Через несколько секунд им открыла очень красивая женщина лет тридцати. При виде Брэнсона она печально улыбнулась.
– Добрый день, Эшли, – поздоровался Брэнсон. – Это мой коллега, детектив-суперинтендент полиции Грейс. Можно с вами поговорить?
– Конечно, входите. У вас есть новости? – Девушка посмотрела на Грейса.
Обстановка ее квартиры резко контрастировала с фасадом дома. Они оказались в оазисе самого минималистского минимализма. Белый ковер, белая мебель, серебристые металлические жалюзи, на стене – большая репродукция в рамке со знакомой Грейсу фотографии Джека Веттриано, изображающей четверых пижонов в костюмах с иголочки, музыкальный центр, подвешенный на стене, мигает разноцветными лампочками. Стрелки настенных часов без циферблата показывали 18.20.