– Я предпочел бы остаться, – заупрямился было испанец, но Рори отрицательно покачал головой.
– Боюсь, у тебя нет выбора. – Его рука легла на рукоятку кинжала.
– Сомневаюсь, что мне сегодня захочется еще драться с Маклейнами. – Диего пожал плечами и, взяв лошадь Патрика под уздцы, окинул ее презрительным взглядом. – Кажется, это не совсем лошадь…
– Это гобблер – их выводят на границе. Они необычайно выносливы и способны скакать день и ночь напролет.
Диего еще долго сетовал на неказистость местных лошадей, но наконец его голос умолк вдали, и Патрик перевел взгляд на Джулиану.
– Ты правда его любишь? – спросил он.
– Да, но только как друга. – Джулиана плотнее закуталась в плащ. – Диего ни разу не дотронулся до меня, разве что пару раз помогал мне сесть в седло.
Патрик нахмурился: он никак не мог понять, что за игру затеял испанец. Может, он просто развлекался, переставляя людей как шахматные фигуры?
– Я предложила ему вознаграждение от имени моей семьи, но он отказался, – прервал раздумья Патрика голос Джулианы. – Получается, что Диего рискует собственной жизнью не ради золота. И еще он признался, что ты единственный человек, который вызывает в нем восхищение, а наш побег – это единственный способ предать «Софию» забвению.
– Пожертвовав твоей жизнью?
– У Диего есть план, как выкрасть меня снова.
– И ты ему поверила?
– Отчасти. Видишь ли, у него существует свой странный кодекс чести.
Патрику не понравились нотки восхищения в ее тоне; он все еще никак не мог простить Джулиане то, что она обратилась к Диего.
– Патрик? – Ее голос прозвучал умоляюще. – Мы должны продолжить путь в Хэнддон.
– Нет.
– Доверься мне. – Джулиана протянула к нему руку, и этот жест едва не обезоружил его. Ее глаза смотрели на него выжидающе, но он не мог выполнить ее пожелание, не мог отправить ее к такому человеку, как Кингсли.
Взяв ладонь Джулианы, Патрик осторожно погладил ее. Теперь ему стало ясно, что ради благополучия его клана Джулиана собиралась отправиться к человеку, которого не любила и боялась.
Мгновение они не шевелясь смотрели друг на друга, потом Джулиана положила голову Патрику на грудь, и его охватила нежность, столь могучая, что он едва мог вынести ее силу.
Джулиана подняла к нему лицо, и их губы встретились, сначала осторожно, потом со все нарастающей страстью. Она задрожала, словно ее тело спешило рассказать ему о своих потаенных желаниях. Ее губы ответили на поцелуй, и она теснее прижалась к Патрику, чувствуя, что с каждым мгновением пульсирующая потребность ее тела становится все сильнее.