Одо играл на дудке, а мы распевали куплеты. Дети танцевали, как на Иванов день. Я развлекал друзей фокусами и акробатическими прыжками. Было весело, и все смеялись от души, включая Эмили. На несколько часов мы забыли и о прошлом, и обо всем плохом.
Весь вечер я то и дело поглядывал на Эмили. Глаза ее блестели, как две маленькие луны. Вместе с нами она хлопала в ладоши и хохотала, когда дети Одо пытались повторить мои кувырки. В ее поведении не было и следа неестественности. Эмили рассказывала о жизни в замке, отвечала на вопросы и нисколько не важничала.
То был чудесный вечер, счастливый вечер, когда между людьми нет никаких барьеров.
Когда все закончилось, я проводил Эмили на постоялый двор. В воздухе уже чувствовался холодок, и она зябко куталась в накидку. Я хотел обнять ее за плечи, но при мысли об этом меня бросало в нервную дрожь.
Мы шли неспешно средь звуков ночи – ухали совы, чирикали на ветках неугомонные пташки. Из-за облачков выглядывала яркая луна.
– Как там Норберт? – спросил я. – Поправился ли после болезни?
– Да, он в полном здравии. Только вот трюк с цепью у него по-прежнему не получается. Жаль, настроение в замке после возвращения Стефена уже не то, что раньше. Куда ни пойди – везде тафуры, а за их спиной герцог.
– Стефен и Анна...
– Анна... – Эмили вздохнула, как будто не зная, стоит ли продолжать. – Мне очень хочется верить, что она поступала так не по собственной воле.
– Вы хотите сказать, что все те ночные налеты на деревни, разорения, грабежи и убийства творились без ее ведома?
Эмили покачала головой.
– Не совсем так. Я лишь хочу сказать, что ею руководил страх. Конечно, это слабое оправдание. Однажды она сказала мне нечто такое, чего я не поняла тогда и не понимаю сейчас. "Если бы я знала, кто такой на самом деле этот шут, он уже давно висел бы на площади или гнил в тюрьме со своей женой".
Я покачал головой.
– Она называла тебя трактирщиком-крестоносцем. Поэтому они схватили твою жену. Но, как утверждает Анна, она даже не подозревала, что трактирщик и ты – одно и то же лицо.
– Но зачем? Зачем я им нужен?
– Потому что ты "владеешь величайшей реликвией христианского мира". И даже сам об этом не догадываешься. – Эмили наклонила голову и лукаво посмотрела на меня. – По крайней мере, так говорит Анна.
– Величайшей реликвией христианского мира? – Я горько рассмеялся. – Они что, рехнулись? Посмотрите! У меня же ничего нет. А все, что было, уже отняли.
– Я говорила ей то же самое. Но ведь ты действительно был в походе, Хью. Возможно, они с кем-то тебя перепутали.