– Я – Хью.
Парень подмигнул своим товарищам и облегченно, как мне показалось, вздохнул.
– Рад, что ты на самом деле есть. А то такое рассказывают... Я Алоис, дровосек. Мы пришли из Морриссе.
Из Морриссе? Морриссе находился на полпути между нами и Трейлем.
– Слышали про ваше сражение, – сказал другой. – Говорят, простые крестьяне дрались как черти. Против нашего сеньора. Все хотят знать, так ли все было.
– Оглянитесь. Вот ваши черти. – Я указал на копье. – А это их вилы.
Алоис даже рот открыл.
– Священное копье. Говорят, оно помогает. Это знак. Если намечается драчка, мы не собираемся сидеть и ковырять в носу.
У меня будто камень с души упал.
– Отличная новость, Алоис. Сколько вас?
Я надеялся, что он назовет число больше трех.
– Нас шестьдесят два, – с гордостью ответил дровосек. – Шестьдесят шесть, если чертовы масоны не пойдут на попятную.
Я обвел взглядом собравшихся.
– Идите и скажите своим, что нас теперь сто десять. Сто четырнадцать, если чертовы масоны не пойдут на попятную.
Парень из Морриссе снова с ухмылкой поглядел на своих спутников. Потом повернулся ко мне.
– Слишком поздно.
Он распахнул дверь, и я увидел, что площадь запружена народом. Все наши повскакали с мест. Дровосеки с топорами, крестьяне с мотыгами и лопатами, женщины с тележками, в которых гоготали гуси и квохтали куры.
Алоис улыбнулся.
– Мы уже привели их.
Вот так все началось.
Сто с небольшим человек, крестьяне и портные, пастухи и плотники, с самодельным оружием, запасом продуктов и прочими припасами. Мы двинулись по дороге в Трейль.
Но уже к следующему городку нас стало две сотни. Люди склонялись перед священным копьем и, собрав пожитки, присоединялись к нам. На подходе к Сюр-ле-Гавр армия насчитывала уже триста человек, а у перекрестка ждала еще сотня с дубинками, мотыгами и деревянными щитами.
Я шел впереди, неся копье. Мне все еще плохо верилось, что люди готовы следовать за человеком в шутовском костюме, однако же на каждой остановке наша армия получала подкрепление.
Все они опускались на колени перед копьем, целовали его и Христову кровь, возносили благодарность Богу и клялись, что никогда больше не склонятся перед сеньорами. Самые отчаянные рвали знамена с фиолетовыми и белыми львами Трейля.
Иногда казалось, что мы повторяем поход Пустынника. Как и тогда, два года назад, меня вели надежда и обещание. Простые люди объединились, чтобы добиться свободы, отстоять право на лучшую жизнь. Они поверили, что время пришло. Поверили, что если поднимутся все вместе, то добьются своего вопреки любым трудностям.