– Я с тобой, – сказал Даниель.
– И я тоже, – добавил мельник.
Я посмотрел на Стефена. У меня не было ни капли доверия к этому мерзавцу. Все его прежние поступки доказывали, что законы чести для него пустой звук.
– Нет. – Я покачал головой, думая уже о другом посланце. – Приведите Болдуина.
Его привели. На вид он ничем не отличался от простолюдина – неопрятный, неухоженный, в мешковатой серой тунике. Руки его были связаны; щеки и подбородок давно не знали бритвы.
– Сегодня у тебя счастливый день, – сказал я, напяливая ему на голову шляпу с пером. – Если все пройдет удачно, скоро снова будешь носить шелка.
Он мотнул головой, шляпа свалилась.
– Не надо меня наряжать, Стефен и без того признает своего.
– Как хочешь.
Мы выехали вперед, лошадь Болдуина шла в связке с моей. Солдаты на стенах молча следили за нами. Делегация остановилась в пятидесяти ярдах от стены. Стефен смотрел на нас с видом человека, которого только что оторвали от обеда.
– Черный Крест убит, – крикнул я. – Судьба оставшихся рыцарей зависит от тебя. Они ждут твоего решения. Мы не жаждем крови. Подчинись!
– Поздравляю тебя, морковная голова, – ответил герцог. – Воюешь ты не хуже, чем забавляешь. Похоже, я недооценил тебя. Подъезжай ближе, чтобы я увидел твое лицо. И услышишь мои условия.
– Твои условия? Нет, тебе придется выслушать наши условия.
– Что такое, шут? Ты мне не доверяешь? Подъезжай ближе и скажи, чего хочешь.
– Ты торгуешься тем, чего у тебя нет. Не обижайся, но я пришлю к тебе своего человека.
Стефен криво усмехнулся.
– Ладно, шут, высылай своего человека, а я вышлю своего.
– Давай я поеду, – предложил Даниель.
– Нет. – Я покачал головой и взглянул на Болдуина. – Поедет... он.
Глаза Болдуина расширились от страха, на лбу выступили мелкие капельки пота.
– Вот и твой шанс. – Я натянул ему на голову капюшон. – Покажи нам, как вы, благородные, узнаете своих.
Я отвязал веревку и сильно шлепнул его лошадь по крупу. Животное рванулось вперед. Руки оставались связанными, и герцог лишь бессильно ерзал на спине лошади. Когда ничья земля осталась позади, он громко крикнул:
– Я Болдуин, герцог Трейльский!
Солдаты на стене встретили его заявление смехом. Некоторые указывали на него пальцем.
Герцогу же было не до шуток.
– Я Болдуин, глупцы. Не обращайте внимания на одежду. Посмотри на меня, Стефен. Разве не узнаешь?
Но стоявшие на стене, похоже, видели лишь приближающегося к воротам замка бедно одетого посланника ненавистного шута.
– Эй, шут! – крикнул Стефен. – Вот мои условия.
Выпущенная из лука стрела ударила Болдуина в грудь. Герцог пошатнулся. За первой пропели вторая и третья. Лошадь, почуяв неладное, развернулась и поскакала назад.