– С дураками всегда так. Только возьмешься кого-то одурачить, как тебя уже самого околпачили.
Я лихорадочно соображал, как смягчить этого неуступчивого олуха. Должен же быть какой-то способ...
Я опустился на колени перед каким-то мальчиком, ждавшим в очереди вместе с отцом-крестьянином. Провел ладонью по подбородку, дернул за нос, щелкнул пальцами, и в руке у меня появилась высохшая слива. Ребенок взвизгнул от восторга.
– Какой грустный день, да, малыш? Неужели смех слабее меча? Только не говори мне, что великий сеньор, герцог Болдуин, боится шута.
Стоящие в очереди захлопали в ладоши.
– Ну же, капитан, – крикнула симпатичная полная брюнетка. – Пропустите шута. Какой от него вред?
Похоже, того же мнения придерживались и стражники.
– Пусть проходит, Альберт. Будет хоть чуточку полегче, а то уж мы здесь совсем заскучали.
– Да, Альберт, – добавил я. – То есть... ваша милость. Будет полегче. Хотя и сейчас не так уж тяжело. Вот... – Я протянул ему свой мешок. – Видите, какой он легкий. Спасибо. Премного благодарен.
– Ладно, проноси свою задницу, – хмуро пробормотал капитан. – Да поживее, пока я не подцепил тебя на копье.
Он ощупал мой мешок и швырнул его мне в руки.
Поблагодарив сурового стражника, я подмигнул зрителям и поспешил пройти через ворота.
Уф, какое облегчение!
Мостик застонал подо мной. Стены замка нависали, будто утесы. За мостиком открылся широкий двор, по которому деловито сновали люди.
Куда идти? Я не знал. Как не знал, здесь ли Софи и жива ли она вообще. Дышать вдруг стало тяжело.
Я огляделся. Солнце стояло высоко, время близилось к полудню. Герцог, наверное, занят делами.
А значит, меня ждет работа. Ведь я – шут.
Двор Болдуина заседал в большом холле, путь к которому лежал через длинный коридор с высокими каменными арками.
Я шел в том же направлении, что и другие: рыцари в штанах и туниках; пажи со шлемами и оружием господ; придворные в цветастых платьях и накидках, с перьями на шапочках; жалобщики как благородного, так и низкого происхождения. Я шел, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть Софи.
Видя меня, встречные улыбались, и я в ответ подмигивал, приседал или подпрыгивал. Пока маскировка срабатывала. Человек в пестрой юбке и чулках в обтяжку, с разноцветными шариками в руках... кто поверит, что от такого может исходить опасность?
Следуя на шум голосов, я подошел к большому залу. Две высокие дубовые двери, украшенные панелями с изображением четырех времен года, были широко открыты, но охранялись солдатами с алебардами.
Сердце глухо застучало. Я здесь. Болдуин на противоположной от входа стороне. Оставалось только проникнуть в зал.