Ник встал и принялся расхаживать по комнате, трогая разные предметы. Он стер пыль с жалюзи, пробежал пальцами по корешкам некоторых книг, сорвал с пальмы несколько потемневших листьев и бросил их в мусорное ведро. Затем он сел, раскрыл свой портфель и достал из него фотографию. Какое-то мгновение он не хотел выпускать ее из рук, словно это была драгоценность. Затем он встал, отдал ее мне и вернулся на кушетку.
Хотел ли он, чтобы я выразила восторг, глядя на нее? Это ли было ему нужно?
Я взглянула на снимок. Мегги и два ее маленьких брата сидели верхом на огромной лошади, держась руками друг за друга. Лошадь держал под уздцы отец – смуглый коротышка с широченной улыбкой. Мать была выше его ростом. Она стояла рядом с ним. Ветер растрепал ее волосы, и она поправляла их рукой. У маленькой Мегги были светлые волосы ее матери. К тому же у нее отсутствовали два передних зуба.
– А что значит для вас эта фотография, Ник?
– Мне кажется, именно такой была бы наша семья, если бы мама не умерла. Может быть, она родила бы еще двоих детей. Может быть, мы жили бы все вместе, как и подобает семье, может быть, отец не стал бы таким подонком.
– Вы полагаете, что сами не способны создать такую семью иначе, чем украв фотографию?
Его удивительные голубые глаза пристально посмотрели на меня.
– А вы думаете, смог бы? – спросил он тихо, почти шепотом.
– Да, – ответила я, воспринимая его тоску и боль как свои собственные.
В эту ночь я неожиданно проснулась от того, что Умберто тряс меня за плечо.
– Сара, что случилось? Ты стонала.
На часах было полпервого ночи – мы проспали всего несколько минут.
– Мне приснился страшный сон. Прости, что я тебя разбудила?
– Что это за сон?
– О, такие странные вещи происходят со мной иногда, когда я засыпаю. Я утром тебе расскажу.
Меня взволновало то, что подобные вещи возобновились, и я стала думать об этом, когда Умберто вновь безмятежно захрапел.
Это началось у меня в детстве. Иногда, когда я засыпала, мне являлось что-то большое, серое. Оно росло у меня на глазах, и мне казалось, что оно вот-вот раздавит меня. Пушистое по краям, темное в центре, оно не издавало никаких звуков и было окружено светлым нимбом. Когда оно совсем близко подступало к моему лицу, я просыпалась, но иногда этого не происходило и масса поглощала меня.
Когда это видение явилось мне впервые, я бросилась в родительскую спальню. Я вся похолодела от страха.
Отец мой часто уходил в бар или поиграть в покер, но мать была в постели. Она лежала, завернувшись в оранжевый махровый халат, посапывала и смотрела телевизор. Когда я залезла к ней в постель, она чмокнула меня и уложила рядом с собой. Я стала машинально дергать нитки ее халата, пока не заснула.