Я знала, как должен себя вести хороший пациент. Я проводила анализ своих снов, проверку на свободные ассоциации, я даже пыталась понять свои чувства по отношению к ней – зависть к ее положению, мое стремление иметь добрую и сильную мать, которой у меня никогда не было.
Какую-то часть каждого сеанса я рассказывала об Умберто, потому что я по-прежнему чувствовала себя одинокой, но не могла ни позвонить ему, ни ответить на его попытки примирения.
– Вы боялись, что если будете слишком близки с Умберто, то потеряете свое «я», – сказала она на одном из сеансов.
– Но так было не только с ним. Я уходила от всех мужчин, с которыми когда-либо была связана.
– Да. Даже со мной вы боитесь сблизиться, чтобы не потерять своего «я».
После этого сеанса я позвонила Умберто. Наш разговор плохо клеился.
– Мне жаль, что тебе приходится проходить через все это, – начал он.
– Думаю, что и для тебя этот год был не из легких. На том конце провода долго молчали, прежде чем я услышала:
– Да.
– А моей маме ты понравился.
– Она понимает тебя лучше, чем ты сама.
– Я так не думаю, – вспылила я.
Он перешел на более безопасные темы, и нам даже удалось возродить что-то, что, казалось, исчезло в последние семь месяцев.
Наконец он предложил пообедать вместе.
– Ты согласен на ленч? – спросила я. Ограниченная по времени встреча днем казалась мне наиболее подходящей.
– Конечно. Сивью в Малибу?
– Прекрасно.
Я не знала, как все пройдет, что я буду при этом чувствовать, но я слишком скучала без него, чтобы упустить этот шанс.
Ленч прошел дружески. Я сказала ему, что он похудел, а он сказал, что мне идет новая прическа. Было странно сидеть вот так чинно за столом друг против друга, как будто наши туфли никогда не валялись вместе в одном шкафу, как будто ему не был знаком каждый квадратный дюйм моего тела.
Он поинтересовался, как идет мое дело.
– Думаю, нам не следует об этом говорить, – сказала я. – Может быть, потом, когда все будет позади.
Я знала, что он все еще сомневался, спала я с Ником или нет, и мне было трудно переносить такое недоверие.
– Прости, что я в тебе сомневался. – Он положил свою руку на мою.
– Ничего… даже моя мать не уверена. От этого никуда не денешься. А я сейчас прохожу курс у психоаналитика – мне многое нужно понять.
– Мне бы хотелось узнать об этом подробнее. – Он погладил мне пальцы, а потом сказал: – Я и сам тоже кое с кем встречался.
Этого я от него никак не ожидала.
– С кем?
Он назвал имя известного психотерапевта из Беверли-хилз.
– И одной из проблем, о которых я с ним говорил, были мои знакомства с такими совершенными женщинами, как Марисомбра и ты, и все трудности, связанные с этим.