— Я думала об этом, — кивнула женщина.
— Прекрасно! Мы начинаем понимать друг друга. И вы полагаете, что следователь представит суду какие-то иные доказательства, противоречащие уже выстроенной им версии? Да никогда в жизни. Если эта компания в сговоре, она будет стоять на своем до конца. Иначе дело развалится и следователь получит крупные неприятности. А они ему нужны? Они ему не нужны, Елена Александровна.
— Можете звать меня просто Леной, — машинально сказала она и вздрогнула. — Извините, вырвалось.
— А мне — так очень приятно. Итак, продолжим, Лена. Мы с вами живем не в Америке, где адвокаты могут вести собственное расследование. Здесь, в России, по своему положению я этого делать не имею права. Это дело исключительно следственных органов. Но когда мне надо добыть контрдоказательства, я вынужден нарушать свой статус, понимаете? Ну, может, не сам, но я могу нанять опытных сыщиков в частном порядке и поручить им эту работу. А такая работа стоит иной раз больших денег. Значит, я им должен заплатить из своего гонорара? А что же, в конце концов, останется мне? Это же мой хлеб, извините. Заработал — съел, а нет — так зубы на полку.
— Ну, до этого у вас еще не доходило, — уверенно сказала она.
— Почему вы думаете? — улыбнулся Гордеев.
— Вид внушительный. И потом, голодные люди, как правило, не капризничают.
«Эх, послать бы тебя подальше, дорогая Леночка», — подумал Юрий Петрович, но вслух, улыбаясь, отвечал:
— У меня характер общительный. А вообще-то я — та еще зараза. Но мы сейчас не об этом. А касательно термина «микст», который у вас вызывает откровенную неприязнь, если не сказать большего, могу добавить одну мелочь, которой вам, полагаю, будет достаточно. Ну, скажем, так. Назначая для себя «микст», я тем самым утверждаю класс своей работы, ее профессиональный уровень и возможности. Можно, буду до конца с вами откровенен? Я потом объясню почему.
— Я до сих пор не лукавила. Наверное, не все рассказала…
— Как не все? Разве? — сделал изумленные глаза Гордеев.
— Вы шутите? — спросила она таким тоном, что у него вмиг пропало желание ерничать.
— Разумеется, Леночка… — И помолчал в ожидании реакции. Прошло. — В принципе я могу вместе со своим добрым другом и отчасти учителем, являющимся ныне помощником генерального прокурора, заехать вечерком попить чайку, а может, чего и покрепче — это по настроению, к помощнику генерального прокурора. Просто посидеть, поговорить за жизнь, заодно и посоветоваться по некоторым интересующим меня вопросам. Скажите, много вы видели адвокатов, у которых есть такая возможность? Не уверен. Но вот что я наверняка сегодня сделаю, так это возьму с собой другого своего друга, кстати, директора одного из самых толковых у нас сыскных агентств, и заеду с ним вместе к его дядьке. Тот еще недавно возглавлял Московский уголовный розыск, а сейчас, в министерстве, руководит Управлением по раскрытию особо опасных преступлений. И я попрошу Вячеслава Ивановича навести для меня справки по вашему вопросу. А он наведет и скажет все как на духу — стоит мне браться за дело или нет. Тухлое, как они выражаются, это дело или игра стоит свеч. Ну вот разве что тогда я смогу дать вам определенный ответ, понимаете? Я и сам не покупаю кота в мешке, и другим не предлагаю. Но если возьмусь, то и цену назначу соответствующую. Устроит — прекрасно, а не устроит… У вас всегда остается право выбора.