— Удивительная новая генерация советских людей нарождается, — заметил Юрий. — Пример — наш сегодняшний водила. Он сидел, но при этом сохранил самые теплые воспоминания о времени, проведенном в этом мрачном месте. Он слушает блатное радио и даже — ты слышала — подпевает по мере слуха и возможностей. Но попадись ему настоящие уголовники — плохо бы ему пришлось. Пара наводящих вопросов — и наш водитель колется. А там уж — в зависимости от статуса и настроения «пацанов». Могут просто припугнуть, а могут и полоснуть ножом, чтобы не забывал о субординации.
— Зачем ему это? — не отвлекаясь, спросила Лена.
— Чувствует себя настоящим мужиком, воином, если угодно. Брутальным таким уголовником, за спиной у которого — сила несметная. Раньше такую же гордость мы испытывали, думая о нашем советском государстве, о том, что мы — его часть. Сейчас модно косить под блатного. Девки это любят.
— Это здесь модно, потому что Петербург — город бандитский, — возразила Лена. — А в Москве предпочитают просто богатых людей, без этого мелкоуголовного имиджа.
— Ну не скажи. Женщины всегда любили бандитов с большой дороги. Впрочем, — добавил Гордеев, подумав, — приличные и симпатичные мужчины тоже всегда пользуются успехом. Конечно, у соответствующим образом воспитанных женщин.
— Это ты о той Гайке, у которой я тебя выкупала? Ну-ну, — презрительно бросила Лена, поправляя очки.
— Ревнуешь? — поднял брови Гордеев.
— Обязательно, — фыркнула Лена. — Тешь себя иллюзиями.
«А она стала жестче. Острее, отрывистее говорит, отрабатывает версии и отбрасывает все ненужные. Не только в работе. Но и в жизни. Эх, Гордеев, отработанная ты версия! И эта новая тяжелая черная оправа. По последней моде. Того и гляди — обскачет», — подумал Юрий, искоса взглянув на Лену. Лена отложила бумаги, расправила спину — ну просто королева на скромном приеме с двумя президентами и олигархом.
— Оксана Дублинская, — важно произнесла надсмотрщица с мопсьим лицом, вводя подследственную.
Лена заправила бумагу, стукнула по паре клавиш, проверяя ленту. «Странно, везде уже давно при допросах пользуются компьютерами. Анахронизм, причем бессмысленный», — машинально отметил Гордеев.
— Здравствуйте, Оксана… э-э-э…
Жена профессора выглядела довольно жалко. Несвежая одежда уродливо смотрелась на ее крупном теле. Лицо, привыкшее к хорошей косметике, глядело рыхлым куском недопеченного теста. Взгляд направлен как-то книзу и вбок.
«Что ж ты, милая, смотришь искоса?» — невесело подумал Гордеев. А ведь в камере ей досталось. Царапина на щеке, мизинец на правой руке распух и отливал сизым.