— Как не согласится? На нем кровищи не меряно. Что ж он, не понимает, что ему «вышка» светит в полный рост? Я так думаю, согласится!
— А если не согласится состав грабить?
— Да что ты все заладил «не согласится». не каркай! Твоя фамилия Орлов, а не Воронов! Согласится! Как я понимаю, его там, в банде этой, на голодном пайке держат, а он мужик вольнолюбивый, спесивый, да и не привык крошками перебиваться. Так что наверняка захочет свой кусок поиметь. Тем более, в такой компашке. И вообще, мы тут операции боевые проводим, а ты.
— Так я тоже в соответствии с планом, — смутился вдруг Максим, — внедрялся в народные массы, заводил знакомства.
— Внедрился? Завел знакомство? — съехидничал я. — Очень уж физиономия у тебя сегодня счастливая. Улыбаешься все.
— Что ж мне, плакать? — разозлился вдруг Орлов. — Приказывайте, Егор Петрович! Я разве когда-нибудь от заданий уклонялся?
Ишь, покраснел от обиды, петушок наш, чижик вихрастый.
— Ладно, это я так, шучу. Ну, вон наш притон, подходим. Паленый мужик серьезный, так что соберись! Говорить буду я, ты вроде как на подхвате у меня. Племяш мой, сирота. И малость придурковатый, понял?
— Так я чаво. Как скажете, дядя. куда вы, туда и я. мне и мамка так завещала.
Лицо лейтенанта Орлова вмиг приобрело выражение легкого идиотизма, глаза таращились радостным изумлением, присущим людям, неотягощенным умственными потугами. Артист! Талантище!
— Вот-вот, примерно так и держись! Но, смотри, не переигрывай. Полные идиоты никому не нужны. Я тебе верю, как Станиславский. Не боись, племяш, как мы наметили, так оно и будет!
Товарный состав стоял на запасных путях, на одной из ближайших к городу станций. В этом месте к железнодорожному полотну вплотную подходила грунтовая дорога.
Два вооруженных охранника шли вдоль состава. С ними был дежурный по станции. Он шел чуть впереди, освещая фонарем дорогу.
— Что так темно у тебя? Ни один фонарь, к чертям собачьим не горит! — раздраженно говорил один из охранников.
— Так кто его знает. Вчера еще горели все. А сегодня авария какая-то на подстанции. Звонили из комендатуры, говорят, до утра не починят.
— Вот безобразие! В военное-то время за такое к стенке бы поставили! Это ж разгильдяйство полное, а может, и саботаж! А если бы в вагонах патроны были, а не макароны?
— Вот именно. Вот у нас случай был в Балашихе. — начал было второй.
Но какой именно случай произошел в Балашихе, осталось тайной.
Две мужские фигуры, лежавшие в придорожных кустах, бесшумно выросли за спинами охранников. Выбрав жертву, каждый из бандитов точным ударом ребром ладони куда-то возле шеи, уложил конвой. Дежурный схватился было за свисток, другой рукой выхватил пистолет из-за ремня, но один из нападавших, совсем сопливый мальчишка, прямо-таки взлетел в воздух, выбил ногой и оружие и свисток, уложил тучного здоровяка на землю, шепнул: