Едва он вышел между плетней на улицу, что вела к его дому, как столкнулся нос к носу с самим председателем, язви его душу!
— Здравствуй, Кузьма Федорович! — елейным голосом пропел тот, а глаза-то так и шныряют, оглядывают с ног до головы…
— Наше вам, Мирослав Иванович! — откликнулся Шмаков.
— Никак на охоту ходил? — он указал глазами на ружье за плечом Шмакова.
— Ходил, да понапрасну. Следы кабаньи видел, а выйти на зверя не удалось.
— Где же это? На болоте? — председатель явно принюхивался.
— Нет, возле Сухой Балки был. Извиняйте, Мирослав Иваныч, дочка ждет, пойду я.
— Конечно, конечно, иди, мил человек!
Ишь, распелся, немчура поганая. я тебе такой же мил человек, как волку охотник.
«А и я маху дал! Зачем про Балку наврал? Одежа-то болотом воняет, — понюхал рукав Шмаков и расстроился. — Ладно, что он, следить за мной станет?»
Успокоив себя таким образом, он пошел в хату.
А Мирослав Иванович направился в сельсовет, вызвал туда Анджея и о чем-то долго говорил с ним. Потом Анд-жей обошел пару хат, где были мужики, а к вечеру группа из четырех человек устроила засаду возле болот.
На вопросы, почему именно там, Анджей отвечал, что Марья, в тот день, когда пропала, собиралась-де по ягоды, и говорила ему, Анджею, на какое болото пойдет. И что сам он уже искал ее здесь, но не нашел. О том, что Марья была им крепко избита, никто кроме Шмакова, его дочери и Оксанки не знал. Шмаковская же дочь ввиду редкой своей некрасивости была женщиной нелюдимой, необщительной и вообще молчаливой.
Так что поход в лес на поиски Марьи выглядел убедительно. Почему к ночи пошли?
Так злодей наверняка упрятал где-то ее, Марьюшку. И может быть, вернется на место преступления. Со злодеями такое бывает, убеждал односельчан Мирослав Иванович и даже рассказал подходящие к случаю истории из жизни. Темные, полуграмотные, вечно пьяные мужики — Осип и Степан — охотно верили. Тем более, что председатель обещал опосля засады каждому выкатить по бутылке настоящей заводской водки!
Кузьма Федорович явно недооценивал председателя сельсовета. Но ведь не знал он, что имеет дело с врагом опытным, с руководителем крупной диверсионной группы. Знал бы, тотчас помчался бы в город, в НКВД. Но, как говорится, знал бы где упадешь, соломку бы подстелил.
Убедив себя, что председатель не заинтересуется его скромной персоной, Кузьма, едва стемнело, снова направился в лес. В сидоре, закинутом на плечо, была сложена холстина, на которой он намеревался притащить тело Марьи в село.
Он, бывалый и осторожный охотник, шел тихо, прислушиваясь к лесным звукам, но ничего тревожного не почувствовал. Дойдя до схрона, Шмаков опустил мешок, вытащил холстину, разложил перед елью, начал разбрасывать еловые ветки — и тут с четырех сторон на него прыгнули, повалили наземь, заломили руки.