— Не может быть!
— Эх, капитан! Взрослый мужик, опытный, а несешь какую-то чушь. Девичий лепет. На этом свете все может быть! Он ведь немец?
— Орлов?
— Нет, Петров-Сидоров! — взъярился Куценко. — Я с тобой про Орлова говорю.
— Немец, — кивнул я, чувствуя, что завожусь не на шутку. — Это всем известно. Это в его личном деле указано.
— Вот-вот. Максим Орлов, он же Мартин Фегель.
— Сын немецких коммунистов! Которые в тридцать седьмом погибли в немецком концлагере! А Максима через Коминтерн удалось переправить в Россию. Он в коминтер-новском интернате с двенадцати лет! Он здесь, под Москвой, вырос! Отсюда в разведшколу попал! Он всю войну прошел! Он десятки раз «зеленку топтал» под огнем артиллерийским. Сто раз погибнуть мог! И сто раз мог удрать, если б хотел! Он мой боевой товарищ! Я в нем, как в себе!
— Ты че орешь, капитан? — очень тихо спросил Куценко.
И я понял, что действительно кричу так, что дребезжит пробка стеклянного графина.
И замолчал. Не хватало еще из-за этого штабного придурка лишние приключения на задницу схлопотать. Куценко, нехорошо усмехаясь, будто прочитав мои мысли, проговорил:
— Ты не ори на старшего по званию, а то ведь неприятностей не оберешься. Это я с виду такой простой, незатейливый. Ты вот что. Если так уверен в своем боевом товарище, сядь и напиши: «Я, Хижняк Егор Петрович, ручаюсь.» — Чем ты там за него ручаешься? Головой? Карьерой? Жизнью?
— И напишу, — процедил я. — Только в кабинете полковника Игнатьева.
— А он в курсе. Я с тобой по его поручению и беседую, понял?
Врал что ли толстобрюхий? Почему же полковник сам со мной о Чиже не заговорил? Не барское дело? Или аукается отказ от его заманчивого предложения? Он на меня ставку сделал, а я его, понимаешь, подвел. Вряд ли. Полковник нормальный мужик. Не обидчивый и, тем более, не мстительный. Таким, по крайней мере, казался все годы, что мы знакомы.
Обдумывая ситуацию, я писал «расписку», что ли? И не знаешь, как эту хрень назвать. Вроде как поручительство за боевого товарища, лейтенанта Орлова. И все не мог понять, откуда эта бредятина взялась: Чиж в Берлине?!
Закончив, сунул листок майору. Тот прочел, сложил и убрал в ящик стола.
— Вопросы есть? — сухо спросил он.
— Нет.
— Возьмите материалы задания, ознакомьтесь, и вы свободны.
— Слушаюсь, товарищ майор! — рявкнул я, развернулся на каблуках, вышел, чеканя шаг, хлопнув напоследок дверью. От души, надо сказать, хлопнул. После чего пошел в соседний кабинет, где мне под расписку выдали папку под грифом «секретно» с внушительным названием «контрразведывательное задание».