Он нагнулся и перевернул тело на спину. Штырь смотрел на Турецкого широко раскрытыми, остекленевшими глазами. Из его груди торчала рукоять ножа.
— Нож, — пробормотал Александр Борисович.
В голове у Турецкого помутилось, к горлу подкатила тошнота.
41
— Да нет, это полный бред!
Турецкий яростно качнул головой.
— Ну, как же бред, Александр Борисович? — с холодной усмешкой осведомился майор Кадочников. — Вы были последним, кто говорил с Даниловым. И вы были последним, с кем говорил Штырев. Обоих зарезали.
— Да я сидел в другом конце зала! — горячился Турецкий.
— А кто это видел? Мы опросили официантов и бармена. Никто этого не видел! Зато все видели, как вы сидели со Штыревым за одним столиком и пили водку. Кроме того, когда милиция вошла в зал ресторана, вы находились рядом с трупом Штырева. И это еще не всё. На рукоятке ножа, которым убили Штырева, нашли ваши отпечатки пальцев!
— Да ведь я уже объяснил! Мне стало плохо. Чтобы не упасть, я схватился за этот чертов нож. Это было рефлекторное движение. Я тут же отдернул руку.
— И я должен вам верить? — с холодной усмешкой проговорил Кадочников.
— Да ведь так оно и было. — Турецкий пожал плечами. — Майор, я, в самом деле, не знаю, кто его убил.
Кадочников нахмурился и принялся сверлить лицо Турецкого холодным, подозрительным взглядом.
— Но вы ведь не будете отрицать, что за минуту до смерти Штырев сидел за вашим столиком? — спросил он после паузы.
— Не буду. Но это ни о чем не говорит.
— Какова была цель вашей встречи?
Турецкий помолчал, раздумывая, стоит ли рассказать всё, или лучше ограничиться частичкой правды?
— В вашем положении я бы во всём признался, — мягко и даже участливо сказал Кадочников. — Не мне вам рассказывать про чистосердечное признание. Кроме того, суд может учесть, что вы действовали в состоянии аффекта. Такой тип, как Штырев, мог разозлить кого угодно. У него за плечами две судимости. Он преступник. Суд обязательно это учтет.
— Хватит меня лечить, майор. — Александр Борисович потер пальцами пылающий лоб и поморщился. — Говорю тебе, я никого не убивал. Штырев был моим осведомителем. Я поручил ему собрать информацию об одном… человеке.
— Что за человек? Как фамилия? — быстро спросил Кадочников.
Турецкий вздохнул.
— Не уверен, что я могу тебе это рассказать.
— Вам придется мне это рассказать, — с нажимом произнес майор Кадочников. — Поймите, Александр Борисович, улики против вас отнюдь не косвенные. Я могу хоть сейчас отправлять дело в прокуратуру, а оттуда прямым ходом — в суд. На вас повесят два убийства. А это конец! Из тюрьмы вы уже не выйдите. С вашим-то здоровьем и в вашем возрасте.