Старые боевые друзья пожали друг другу руки, и Плетнев зашагал к выходу.
33
— Александр Борисыч, привет! Это Плетнев.
— Здравствуй, Антон! — Турецкий протер пальцами сонные глаза и зевнул. — О, черт! Уснул перед телевизором, представляешь?
— Бывает.
— Со стариками?
— Не только, — возразил Плетнев. — Сань, я сделал, что ты просил.
— Ты о чем?
— Ты был прав. За Ирой действительно следили. Детективное агентство «Барс». Работают по заказу какого-то крутого господина. Узнать его имя мне не удалось. По крайней мере, пока.
— Так, — сказал Турецкий, морща лоб. — По крайней мере, мы знаем, с какой стороны нам ждать неприятностей.
— Что с именем заказчика? Мне выяснить, кто он?
— Имя заказчика я знаю. Знал с самого начала.
— Как! — изумился Плетнев. — Тогда какого рожна я рисковал собственной шкурой?
— Погоди, Антон, не горячись. История темная. Я не могу тебе всего рассказать. — Турецкий помолчал, размышляя. — Главное, никаких резких движений. Ты выяснил, кто следит за Ириной, — это хорошо. Постарайся держать этих парней под контролем. До тех пор, пока я здесь не закончу.
— Хорошо, — ответил Плетнев после паузы. — Я сам этим займусь. Лично.
* * *
— Как она себя чувствует?
Доктор, высокий, худой, сутулый, больше похожий на монаха, чем на врача, поправил пальцем очки, вздохнул и ответил:
— Состояние стабилизировалось, но наверняка ничего сказать нельзя. Ей еще трудно говорить. Более того, ей трудно думать. Добавьте к травмам шок. Возможно, она вас даже не узнает.
— Но я могу с ней поговорить?
— Не слишком хорошая идея. Вы можете попробовать, но лишь в том случае, если не будете волновать ее, — строго сказал доктор, недоверчиво глядя на Турецкого.
— Я постараюсь ее не волновать, — пообещал Александр Борисович. — Я задам пару вопросов и тут же уйду. Даже если она на них не ответит.
— Смотрите — вы обещали. — Доктор кивнул в сторону палаты. — Топайте. Через две минуты я вас оттуда выгоню.
Александр Борисович тихонько постучал в дверь палаты.
— Идите без стука, — сказал доктор. — Сейчас не до условностей.
Турецкий толкнул дверь и вошел в палату. Анна Завидова лежала в постели, укутанная одеялом до подбородка. Лицо ее было желтоватого воскового цвета. Глаза смотрели в потолок. Александр Борисович взял табурет, поставил его возле кровати и сел, стараясь все делать тихо и осторожно. Словно скрипнувший табурет мог как-то повредить девушке.
— Анна, — обратился он к ней. — Добрый день! Вы меня помните?
Девушка отвела взгляд от потолка и посмотрела на Турецкого.
— Помню, — тихо и хрипло ответила она.
— Вы можете говорить?