— Давай. — Он протянул руку и втащил в шлюпку совершенно измученного Стаса. — Ты что так долго? Время уже!
— Да, как назло, Шмыга спьяну прицепился, почему да почему я жену не взял.
Стас, задыхаясь, перевалился на дно шлюпки, и Кирин усиленно заработал веслами.
— Видел тебя кто-нибудь?
— Да кому там видеть — все вдрызг.
Кирин взглянул на часы, и еще быстрее задвигались его плечи. Стас приподнялся и, всматриваясь в удаляющиеся габаритные огни, вдруг прикрыл локтем глаза от озарившей его яркой вспышки, и следом раздался грохот. Кирин оглянулся, сощурился на бушующее над водой пламя и похлопал себя по карманам в поисках сигарет.
1999 год.
Кирин ехал из Шереметьева на такси и с восторгом смотрел на сияющую, нарядно украшенную к Новому году столицу. Проезжая мимо Большого театра, он прильнул лбом к стеклу, разглядывая афиши, и губы его зашевелились. Затем машина проехала по улице Покровка и остановилась в одном из переулков. Кирин, прихватив небольшой чемодан, посмотрел на адрес, написанный на мятом листке бумаги, и шагнул к нужной подъездной двери. Сразу же за ней оказался застекленный тамбур и другая дверь, уже металлическая. Из-за стекла на него поднял седую голову охранник в синей униформе.
— К кому? — он исподлобья взглянул на вошедшего посетителя сквозь стекло.
— К Максакову.
Охранник нажал кнопки и приложил к уху телефонную трубку.
— Станислава Викторовича нет дома. — Опустив трубку, он внимательно взглянул на Кирина. — Что-то передать?
— Когда он будет?
— А вы не могли бы представиться?
— Петр Кирин. Он меня вызвал.
Охранник повторил имя в трубку и, выслушав ответ, нажал кнопку на столе. Металлическая дверь щелкнула и открылась.
Когда Кирин шагнул в квартиру, сердце его бешено заколотилось. Марина в шикарном шелковом халате взглянула на него своими удивительными большими глазами и тут же отвернулась. Кирин с силой сжал ручку чемодана. Нижняя губа Марины была распухшей, и вокруг рта лежала синева.
— Проходи. Стас скоро будет. Он тебе как раз квартиру подыскивает.
Петр вошел в огромный зал и остановился возле рояля. Приоткрыв крышку, он задумчиво нажал несколько клавиш. Марина принесла бутылку коньяка и две рюмки.
— Выпьем? С приездом-то?
Кирин пожал плечами и опустился перед ней на банкетку. Марина разлила коньяк по рюмкам и поставила бутылку на рояль.
— Вот и ты теперь будешь жить в Москве, — усмехнулась она и залпом выпила свою рюмку. — И тебя облагодетельствовал.
Кирин горько взглянул на все еще молодую женщину.
— Тебе здесь плохо?
Марина пожала плечами:
— Стас на работе, Сашка в школе, а я одна целыми днями в четырех стенах. Вот, немного поработала в театре. — Она осторожно потрогала пальцем разбитую губу и налила себе еще коньяку. — Самого сутками не бывает, а тут…