— Ишь, развоевался!.. — Меркулов сбавил тон. — Ну, так звони, чего сидишь? — и он резко подвинул к Сане телефонный аппарат. — Я тоже, между прочим, лицо не постороннее!
— Давно?
— Чего давно? — набычился Костя.
— Нет, ничего, — мирно ответил Саня. — Это я по поводу своих мыслей. Говоришь, позвонить? Давай. Заодно и послушаешь, о чем речь… И чего это вы с Иркой все время пытаетесь меня на ком-то женить?! Вот уж, действительно, не по-ни-ма-ю…
— Демагог… — пробурчал Костя. — И наглец. Не тяни!..
Турецкий и не стал тянуть…
Марго обрадовалась Сашиному звонку. Но сначала он вылил на нее целый ушат изысканных комплиментов, которые, разумеется, приготовил заранее, ибо спонтанно, сымпровизировать такое количество «приятностей» для не совсем, мягко говоря, молодой женщины, к тому же истинной француженки до мозга костей, просто невозможно. Никакого таланта не хватит.
Костя сидел, в буквальном смысле выпучив глаза, и слушал Санину ахинею, которую тот нес, излучая прямо-таки невероятную, фантастическую степень восторга. И уж совсем «поплыл», когда, заканчивая поток невиданного красноречия, Турецкий сказал:
— Да о чем говорить, удивительная ты наша, если мы, между собой, втайне от тебя, называли некую мадемуазель Маргарет Ляффон — Катрин Денев мирового спецназа! А твоя операция по внедрению в британскую контрразведку стала классическим образцом настоящего творческого подхода к оперативно-агентурной работе. Не одно поколение поучится еще на этом блистательном примере. Говорю тебе это как твой бывший преподаватель и просто как старый товарищ по совместным операциям. А Питер недавно мне это подтвердил, указав, что ежегодно, выступая перед каждой новой группой студентов, обязательно упоминает об этой акции как о нашем общем величайшем достижении! Вот так, ты представляешь?… Но он-то вообще в тебя влюблен. И я, разумеется, и все мы! И я безумно рад услышать твой чарующий голос через столько лет! Ты — по-прежнему чудо!.. Так мне Пит сказал, а я ему верю…
Словом, Турецкого «несло», как в свое время Остапа Бендера. Причем, был же повод! Наконец, Александр остановился, сделал паузу и неслышно выдохнул. И увидел изумленную физиономию Меркулова. А что, нельзя исключить, что Саня и сам обалдел бы, услышав такую речугу в собственный адрес, например. Между прочим, Марго тоже короткое время молчала, возможно, переваривая услышанное. А затем, словно ветерок из Франции, принес к нему ангельский голос, в котором фразы перемежались нежными, чувственными вздохами:
— Ах, Алекс, если б ты знал… — Марго прекрасно владела русским. — Как я обожаю нашу молодость, когда мы были все вместе… Много светлых надежд… Любви…