Связь была отличная, и Меркулов слышал каждое слово, каждый вздох. Казалось, глаза у Кости вообще вылезут на лоб. Но очарование закончилось, как все мимолетное и прекрасное на свете.
— И пусть время прошло, — продолжала Марго, постепенно понижая градус чувств, — но мы все равно любим друг друга. Правда, Алекс? — Затем раздался ее обворожительный, мягкий смех, и, не дожидаясь ответа, она сказала уже деловым тоном: — Тогда давай обсудим нашу проблему…
«Молодец, Пит, — думал, слушая Марго, Турецкий, — объяснил нашей мадам в самом лучшем виде. Никаких дополнительных комментариев ей и не требовалось. Впрочем, нельзя исключить, что сложившаяся ситуация в отдельно взятой московской школе с углубленным обучением французскому языку ничем не отличается от десятков, а то и сотен подобных ситуаций в других странах и регионах. Чему ж удивляться?»
Умница Маргарет, как и предполагал Александр Борисович, разобралась в сути истинно российских «заморочек», относительно «заморской халявы», совершенно правильно. И сделала соответствующий вывод, о чем и поставила в известность французское посольство в Москве. Оно должно было, в соответствии с выделенным грантом на обучение ученицы десятого класса московской школы номер и так далее, Махоткиной Людмилы Владимировны, победительницы на международной олимпиаде, организованной Департаментом образования во Франции, обеспечить ей возможность приезда к месту обучения в такие-то сроки и по такому-то адресу.
Короче говоря, приглашение является именным и передаче в другие руки не подлежит. Если же названная победительница отказывается от предложения французской стороны либо не может принять его по не зависящим от нее причинам — по состоянию здоровья, например, то данное предложение аннулируется. Коротко и ясно. Это приглашение следует получить во французском посольстве в Москве самой ученице лично и предъявить его по месту своего обучения. О чем, кстати, ей должно быть сообщено в соответствующих инстанциях Департамента образования в Москве и в указанной школе.
Как было известно Александру Борисовичу, Дине Петровне сообщила об этом решении французов директор школы Кросова. И тут же сделала соответствующее предложение передать его однокласснику Базыкину, за что Людмиле будут созданы определенные привилегии во время ее дальнейшей учебы в школе. Видимо, Кросова была не в курсе условий французской стороны, и буча поднялась там, где ее попросту и быть не могло. Не должно было. Или же директриса знала, однако на что-то надеялась. Но господин Базыкин, а также чиновники из московского окружного департамента образования, либо тоже не знакомые с установленными правилами, либо посчитавшие, что сами в силах изменить любые правила, которые их не устраивают, затеяли в школе нелепую возню. И дошло вплоть до реальных угроз и покушений, то есть наступающая сторона перешла к тем деяниям, которые предусматриваются конкретными статьями Уголовного кодекса Российской Федерации.