— Им ума не хватило, — сказал Борг. — Хватило бы гвоздей и молотка.
Я пожал плечами.
— Они могли бы разбить вдребезги деревянные лафеты.
Борг просиял.
— Ты слышишь, Хейди? Деревянные лафеты, это существенно.
— Об этой битве я знаю от артиллериста, — пояснил я.
— Самый надежный способ, — сказал Борг. — Артиллерия играла ключевую роль в битве. Читайте «Войну и мир». Толстой знал это.
— Наполеону тоже следовало бы знать. Он ведь артиллерист.
— Наполеон, — повторил Борг. Он ткнул тростью в ферму Россом, и красный кубик вместе со струйкой песка полетел под буфет. — Идиот, — добавил он, когда император скрылся из виду.
— Я рад, что он оказался идиотом, — сказал я. — Иначе вокзал Ватерлоо был бы в Париже.
— А вам-то что до этого? — спросил Борг.
— Я живу у вокзала Ватерлоо, — ответил я.
Борг стукнул меня тростью по колену. Я отпрянул, чтобы избежать следующего удара Борг холодно улыбнулся. Это был прусский жест дружбы. Девушка сделала для меня сиденье, положив в стопку карту центральной Польши, книгу о средневековом оружии и «Немецкий солдатский календарь» за 1956 год. Я сел.
— Странные вы люди, французы, — сказал Борг.
— Да, — согласился я. Стены мансарды наклонно сходились, большие окна имели треугольную форму. Вдоль окон стояли лоснящиеся от жары растения в горшках. Сквозь запотевшие стекла пыльные крыши выглядели причудливым импрессионистским рисунком.
— Хейди. — Голос генерала был высок и чист.
Его дочь принесла мне маленькую чашечку крепкого кофе. Она понаблюдала за тем, как я отпил глоток, и спросила, не жарко ли мне.
— Нет, — ответил я. По лбу и щекам у меня стекали капельки пота.
Она засмеялась.
— Папа все время мерзнет, — объяснила она.
— Понимаю, — сказал я и снова протер запотевшие очки.
— Что такое? — громко спросил генерал.
— Вы мерзнете, — сказал я.
— Я такой, — подтвердил генерал.
— Какой?
— Старый, — терпеливо ответил он. Девушка похлопала его по плечу, приговаривая:
— Он, конечно, не считает, что ты старый. — Потом обратилась ко мне: — Папа читает по губам; надо смотреть на него, когда с ним говорите.
— Тогда он дурак, — сказал генерал.
Я посмотрел на улицу сквозь запотевшее окно; на противоположной стороне висел транспарант: «Мир должен уметь себя защищать».
Генерал Борг сказал:
— Время похоже на поезд, идущий в одном направлении с твоим по соседней колее; когда ты молод, другой поезд идет почти одновременно с тобой. С возрастом поезд времени идет все быстрее и быстрее, пока вообще не обгоняет тебя, и ты снова видишь зеленые поля.
Я поддакнул.
— Я пытаюсь, — сказал генерал очень медленно, не отрывая от меня внимательных глаз, — я пытаюсь вспомнить вас. Может, мы воевали вместе?