— Ладно, пока опустим, — улыбнулся следователь. — Но почему у вас от одной двери и от калитки было по одному ключу, а от другой — два?
— Вы знаете, — пожала плечами Зоя Павловна, — от одной двери было даже не два, а целых три ключа. Почему так получилось, я не знаю. Ну, терялись ключи… Какие-то терялись, какие-то нет. Знаете, как это бывает…
— И у кого же был этот третий ключ? — перебил ее Карасев.
— Ну, наверное, у того же, у кого и связка, — неуверенно произнесла Зоя Павловна, — у сторожей.
— Значит, у вас во дворе три года не закрывалась калитка только из-за того, что не было денег на замок?
— В общем-то да — виновато пробормотала Михайлова. — Безобразие, конечно. Но, знаете, здесь место тихое, не лазают, потому что в соседнем здании, в сельскохозяйственной академии, круглосуточно дежурит милиция. Но сейчас, кстати, замок на калитке висит.
— Когда же его повесили?
— На второй день после убийства.
— То есть деньги нашлись?
— Алла Григорьевна купила на свои.
— И ключ отдала вам?
— Нет еще.
— А мне сказала, что отдала.
Зоя Павловна достала из кармана связку ключей, тряхнула ею.
— Если сказала, значит… собиралась отдать. Но не дошли руки.
— А много у вас еще одинарных ключей?
— Почти все, — развела руками Михайлова. — От кабинетов все одинарные. По правилу, их нужно оставлять у сторожа, но сотрудники берут их домой. У нас как-то не заведено сдавать, да и некуда. Мне тоже приходится брать домой всю связку, в том числе и от фондов. Случись чего — и подвал не открыть.
Карасев потянулся к коробке с пластилином, открыл ее и увидел, что пластилином почти не пользовались. Все куски лежали на месте, и только коричневый отсутствовал.
— Недостающий кусок у вас где? — подозрительно сощурился следователь.
— Кончился, наверное, — удивилась Зоя Павловна.
— Полностью кончился?
— Ну, может быть, кусочек какой-то остался. Это надо смотреть в подвале. Моим пластилином пользуются все кому не лень. Даже сторожа приходят и отламывают.
— Вы работаете с пластилином?
— Ну а как же? Я на пластилин леплю бирки. Каждый божий день. Только с ним и работала, пока производила опись.
Карасев задумчиво вгляделся в женщину и вдруг сказал:
— А вы знаете, Зоя Павловна, что наружная дверь запасного входа все три года была открытой? Только, пожалуйста, не говорите, что вы этого не знали.
Михайлова побледнела.
— А это не ко мне. Это к Алле Григорьевне.
— Алла Григорьевна мне сказала, что это ваша вина. Ведь вы обязаны следить за дверьми.
— Ну, знаете ли, — вспыхнула Михайлова. — Пусть она сама разбирается с этими дверями и со всеми остальными, кого она через них водит. Так ей и передайте, а я на эту тему больше говорить не желаю.