Молодцы со свистом разбойничьим пускали на скаку стрелы, норовя попасть в проушину медного кольца, подвешенного к колодезному журавлю, метали сулицы да дротики и даже ножи. Пальбы, впрочем, не было. Видно, рассудил Ярослав, есть запрет на совсем уж безобразный шум в черте града Иванова.
Наконец победитель в этом дикарском соревновании выявился. Им, на удивление засечника, оказался не воин на коне с бубенцами, а невзрачный мордвин, верно, родившийся прямо с луком и стрелой в руках.
На сем конники не успокоились и принялись за новую затею: съезжаясь парами, стаскивали друг друга на землю.
Странная борьба эта, требующая не столько силы, сколько ловкости в управлении конем да определенной верткости, пришла на Русь вместе с монголами, да так и ужилась, сплетясь с собственно славянскими ратоборствами.
Тут уж удалец не оплошал — одного за другим скинул троих наездников на утоптанную землю, лишившись, правда, рукава своего ветхого кафтана. Данное обстоятельство, впрочем, ничуть его не огорчило. Скинув рванье, он остался в одной рубахе, подпоясался, да повел коня к реке.
Ярослав вздохнул огорченно. Он-то намеревался позвенеть с молодцом клинками, но судя по всему увиденному, лихой наездник вряд ли доверит коня другому или оставит, взмыленного, у коновязи.
По двору слонялись без дела несколько его собственных дружинников, но в дальних разъездах они уже успели наскучить друг другу. Всякий знал любимые феньки да поганки другого, приноровились да приспособились к приемам и финтам. Никакого удовольствия от такого учебного поединка, а уж тем более — пользы не предвиделось.
Ярослав вновь вперил взгляд в толпу, словно коршун, высматривающий зайца в высокой траве.
— Чего маешься, — спросили вдруг у него над плечом густым басом. — Народу полно, а биться не с кем?
Ярослав обернулся.
Перед ним стоял широкий и толстый, словно бочонок, стрелец в синем кафтане, простоволосый и улыбающийся.
— А у тебя, молодец, — сказал засечник, указывая на саблю стрельца, — это для забавы привешено?
— Есть пониже пояса у меня кой-чего для забав разных, — ухмыльнулся детина, берясь за простую костяную рукоять. — Да то не для мужиков, а для красных девиц заведено. А сия подружка как раз для тебя сгодится.
— Становись, коли такой скорый, — махнул рукой Ярослав, указывая в сторону перевернутого, да так и забытого воза с сеном у самого вала.
— Эх, позвеним! — гаркнул стрелец, высвобождая саблю.
Кинув быстрый косой взгляд на оружие своего соперника, Ярослав тихо ругнулся в бороду.
Не любил он таких сабель, тяжелых, усиленных на конце елманью, грубо откованных, с несильным изгибом. Чистые мясницкие тесаки. Парировать собственным, легким и изящным оружием эту штуковину — верный путь испоганить саблю зарубками да выщерблинами.