С улицы доносились голоса. На миг показалось, что я узнаю плач Тхеу. Щемяще заныла душа… может, мерещится? Что они с ней делают, подонки! Тоска пропала и вместо нее душе билась злоба бессилия — уж лучше бы меня тогда убили! Я доберусь до них, все равно доберусь!
* * *
Постель. Чистая мягкая постель. На таймере — 14.00. Отлежавшись пару часов я вышел на кухню, сварил большую чашку кофе. А потом допил водку.
* * *
Голоса явственно приближались. Подняв палицу — теперь ни один, самый искушенный искусствовед, не различил бы на этом искусанном, мятом куске золота следы изящного рисунка — я пристроился рядом с дверью и затаил дыхание. Сейчас кто-то схлопочет по черепушке… Увы, в камеру так никто и не вошел. После почти часового ожидания пришлось смириться с мыслью, что про меня забыли. Но ничего. Теперь у меня было чем заняться.
На этот раз я работал более целенаправленно и толково, стараясь расширять выемку по вертикали и по направлению к двери. Скоро нос и левая щека оказались в кровь разодраны о камень, но самая глубокая часть выемки сдвинулась в нужную сторону сантиметров на десять. Никогда не думал, что работа челюстями может так утомлять: решив пару минут отдохнуть, я провалился в глубокий сон без сновидений…
* * *
который грубо разорвал визг таймера и грохот кулака.
— Эй, — стучала мамочка в стену, — ты собираешься выключать этот чертов будильник или нет?
Значит, настал понедельник.
Дошлепав до ванной, я открыл холодную воду, ополоснул лицо и взглянул на себя в зеркало: никаких ссадин на лице не имелось. Отражение скривило губы в презрительной усмешке: «Игорек, ты слишком серьезно относишься к ночным кошмарам. Не стоит путать явь и видения!» Рука привычным, доведенным до автоматизма движением выдавила из тюбика немного зубной пасты и стала елозить щеткой во рту. Хорошие зубы. Здоровые. Крепкие.
Я резко сжал челюсти — пластмасса хрустнула — и выплюнул обломки зубной щетки в раковину. И это уже было не видением… А Долина охотников? Тхеу? Ее голубые глаза с карими лучиками? Сон? Явь? А ее слезы? Невольно сжались кулаки… Чтобы это ни было, галлюцинация, иное измерение, пьяный бред, дурное кино — но я выберусь в нем из тюрьмы! И отправлю на тот свет хоть одного ублюдка!
У реальности нашего мира есть один характерный признак: как бы ты ни желал совершать подвиги или зажигать звезды, но звучит звонок — и хочешь, не хочешь, а надо идти на работу.
Если кто-то думает, что может безнаказанно почти целый день грызть каменную стену — даже во сне — то он глубоко ошибается. Лично у меня примерно к полудню в зубах безжалостно запульсировала огненная боль. Да с такой силой, что на Галину Павловну по дороге из Комитета я откровенно зарычал.