«Ага, не действуют… Что ж ты тогда „лекарским голосом“, как Юлька…».
Додумать Мишка не успел, начал погружаться в дремоту. Уже сквозь сон до него доносилось:
– Вот, если бы действовали, ты бы у меня уже…
* * *
Когда Мишка снова открыл глаз, рядом сидела мать.
– Мама…
– Проснулся, сынок? На-ка вот попей. – Мать дала Мишке глотнуть чего-то лечебного – горького, остро пахнущего травами. Мишка сморщился, мать тут же тревожно спросила: – Болит, Мишаня?
– Не сильно. Полегчало вроде бы… Мама, а я Нинею во сне видел…
– Не во сне, сынок, она на самом деле приезжала…
– Так она что, на самом деле девчонку… – Мишка так и не вспомнил имени холопки. – Ну которая у двери…
– Ваську-то? А и поделом! – построжавшим голосом подтвердила мать. – Я ее послала спросить: не надо ли чего? А она… Любопытство всё дурное! Ничего, это – не насовсем. Вот поправишься, отвезешь ее к Нинее, та ее и простит, сама обещала.
– А я думал, мне приснилось.
– Нет, не приснилось. Нинея приезжала деда за семьи бунтовщиков просить. – Мать неожиданно улыбнулась. – Батюшка Корней от удивления чуть дара речи не лишился – волхва и поп одного и того же просят! Только отец Михаил просто к милосердию взывал, а Нинея предложила жен бунтовщиков обратно к родне отправить. Из них же почти половина пришлые – из дреговических родов.
– И как? Согласился дед?
– Согласился. Сначала-то, как тебя увидел, озверел напрочь, меч вытащил да в дом, только застрял в дверях. Вы там наломали, нагромоздили, и на двух-то ногах не пролезешь. А потом Леша… Алексей его удержал – сказал, что ту бабу, которая тебя ранила, ребята сами кистенями забили.
Мать произнесла это совершенно спокойно, не изменившись в лице, не дрогнув голосом.
«Стоп, сэр Майкл! Не комплексовать! Анна Павловна – женщина двенадцатого века, вдова, невестка и мать воинов. С ее точки зрения, ребята были в своем праве и кара была справедливой. Здесь, в Ратном, женщины постоянно живут рядом с оружием и смертью, да и другие, в Турове например, тоже не шибко бы ахали. Средневековье есть Средневековье. А вот „Леша“ вместо „Алексей“ – явная оговорка по Фрейду. Впрочем, следовало ожидать, по первой встрече уже предвидеть можно было».
– Вот такой я витязь, – попытался пошутить Мишка. – То сестра граблями побьет, то баба лучинкой.
– Нет, Мишаня, – не приняла шутливого тона мать. – От Марфы раненым быть не стыдно. Кремень была баба! Царствие ей небесное. – Мать перекрестилась. – Почитай, у нее на глазах сына и мужа убили, а она – ни звука, ни шороха! Стояла за занавеской и ждала… И дождалась! Чудо тебя спасло.