Одежда приобретала грандиозное значение — складка на платье, рубчик, шарф в этом обществе получали силу откровения. Майе захотелось сорвать все, что она носила, начиная с запыленных туфель. Когда, надменно держась, вышли первые модели, их высокомерие мгновенно породило у нее комплекс неполноценности. Она почувствовала, что ее макияж старомоден и неряшлив, когда увидела изысканные тени у них под глазами, скульптурные контуры их высоких скул. Директрисой у Нины Риччи была Антуанетта Дарро, маленькая женщина с завитыми седыми волосами и сапфировыми глазами. Она взглянула словно сквозь Майю с видом полнейшей отчужденности. Мадам Дарро выглядела так, будто была способна убить всякого, кто встанет поперек дороги ей или их дому.
Майя забыла, что она студентка, и представила, что носит сама эти великолепные платья. Сконструированные дизайнером дома Жюлем Франсуа Крэем, они казались несколько театральными, драматичными, такими, носить которые могут только эти поразительные неземные создания, что их демонстрировали. Но на каждое сногсшибательное изделие приходилось десять в высшей степени пригодных для всех.
Сидя в «Кафе де ля Пэ» возле Оперы после сеанса, Майя бегло набросала те фасоны, которые запомнила. Она могла бы выгодно использовать эту информацию для подготовки доклада в первом семестре второго курса.
Было темно и влажно. Она потягивала свой кофе и просматривала стопку купленных ею почтовых открыток, размышляя, что написать Дэвиду. Подняв глаза, она увидела, что из-за соседнего столика ее с интересом разглядывает смуглый, привлекательный француз. Он вежливо поднял бровь, и она тут же опустила глаза и на чистой открытке, там, где отведено место для адреса, надписала: «Дэвиду Уинтерсу».
Теперь, когда она находилась в сотнях миль от Нью-Йорка, она могла спокойно думать о нем. Как романтично было бы, если бы он сидел сейчас рядом с нею за столиком открытого кафе и держал ее за руку. Он притягивал ее. Она хотела, чтобы его руки обнимали ее, она хотела целовать его. Почему же все это обернулось так пугающе и ужасно? Она живо вспомнила, как его тело прижималось к ней, а его твердый член утыкался в нее, и жидкость выбрасывалась на ее живот. Она зажмурила глаза и поежилась.
Каждый день Майя посещала какой-нибудь дом моды, используя имя Уэйленда как пароль. Пату, Сен-Лоран, Карден… Она записывала свои впечатления и делала зарисовки после каждого сеанса. Однажды, после посещения грандиозного салона Диора, она ощутила счастливое головокружение. Никогда раньше ей не приходило в голову поработать в Европе, но сейчас она внезапно осознала, какая это чудесная идея. Живя здесь, подальше от матери, она сможет забыть ощущение заброшенности, которое испытывала от того, что Корал никогда не вспоминала о ней. Пребывание в чужой стране пробудило в ней скрытые чувства. Лежа в постели в маленьком, чистеньком отеле, где снял для нее номер Уэйленд, она осознала, что внутри ее до сих пор живет маленькая девочка, которая жаждет материнской любви и страдает, не получая ее. Она размышляла, почувствует ли она потребность наладить контакт с Корал и восстановить отношения с нею, когда вернется в Нью-Йорк.