– Конечно, – ответил он.
Маска явно подсмеивалась над ним:
– Ты уверен в том, что ты сенека?
– Да, уверен!
– Тогда зачем ты здесь, воин? – Маска рассмеялась, звук внутри каменного зала все нарастал и нарастал.
У Ренно уже болели уши. Он выбежал в соседний зал, и смех резко прекратился.
В открытое окно лился лунный свет, в воздухе сильно пахло цветами. В дальнем углу стояла кровать с балдахином, такая же была у Нетти в форте Спрингфилд.
С постели поднялась молодая женщина. Сначала Ренно решил, что это Нетти, но нет, это кто-то другой. И не Дебора. Кожа у женщины была тоже светлая и гладкая, но волосы рыжие и свисали почти до пояса. Глаза у нее были зеленые и очень яркие. Ренно с большим трудом отвел от женщины взгляд.
На ней было платье из мягкого, блестящего белого материала. Глубокий квадратный вырез подчеркивал ее высокие, упругие груди. Талия у женщины была тонкая, а юбка очень широкая, подшитая снизу каким-то материалом, белым и пышным, как пена у водопада.
У Ренно пересохло в горле. Он замер на месте.
Женщина заговорила.
Но он ничего не понимал. Говорила она не на языке сенеков или каком-либо другом индейском языке, но и не на английском.
Ренно напряг слух, пытаясь разобрать непонятную речь.
Женщина замолчала и улыбнулась. Полные губы были подкрашены красной краской.
Ренно чувствовал себя очень глупо, но тоже улыбнулся в ответ.
Она тут же заговорила по-английски, но с сильным акцентом.
– Приезжай в Лондон, воин-сенека. Ты отважен и не бежишь от французских мушкетов или стрел оттава. Посмотрим, хватит ли тебе отваги, чтобы приехать сюда.
Отваги? Его дела говорят сами за себя, никто из воинов не сравнится с ним. Только Гонка носит на поясе столько же скальпов. Женщина смеется над ним. Ренно так разозлился, что не смог ответить.
Она медленно отступила в дальний угол комнаты и оттуда снова сказала ему что-то на непонятном языке.
Ренно гневно смотрел на нее. Он уже подумывал, не запустить ли в женщину томагавком. Нет, во сне это ни к чему не приведет, она просто исчезнет, томагавк не причинит ей никакого вреда.
– Если хватит смелости, – продолжала она, – приезжай в Лондон. Это твоя судьба, Ренно, воин-сенека, избежать ее можно, только смалодушничав. Но тогда до конца дней своих ты будешь, несчастен, ибо в душе будешь знать, что струсил.
Ренно рассердился не на шутку и уже всерьез потянулся к томагавку.
Женщина рассмеялась и исчезла. Вслед за ней исчез и дом, опять поднялся ветер. Ренно снова был в лесу.
Он открыл глаза. Уже стемнело. Он проспал весь день. Ренно быстро собрал оружие, спрыгнул на землю и помчался домой.