На Большой Садовой улице в этот час дня было тихо и пустынно. Никаких подозрительных субъектов я не заметил и, обойдя для страховки квартал, нырнул в свои ворота. На счастье, во дворе никого из жильцов или их слуг не было, только на крылечке флигелька сидел мой приятель, беглый солдат Иван, и курил трубку. На мое появление он никак не отреагировал, как будто я отлучался на пятнадцать минут.
— Как здесь, все тихо? — торопливо спросил я, озираясь по сторонам.
— Шуметь не будешь, так и останется, — ответил он, неодобрительно оглядывая меня с головы до ног.
— Иван, что это с тобой? — удивленный таким индифферентным отношением, спросил я. Мы не виделись уже несколько дней, и ему пора было начать беспокоиться о том, куда я исчез.
— Со мной ничего, а вот ты откуда меня знаешь? — подозрительно спросил он.
— Ты что, сдурел! — сердито воскликнул я, начиная подозревать его в какой-то непонятной игре.
Всего час назад я сбежал из Петропавловской крепости, боялся погони, не без основания опасаясь за собственную жизнь, и вдруг меня отказывается признать один из близких людей, на помощь которого я твердо рассчитывал.
— Слушай, парень, — строго сказал Иван, глядя на меня с не меньшим удивлением, чем я на него, — шел бы ты своей дорогой, пока я не дал тебе по шее. Вот тогда не я, а ты сдуреешь.
Его нежелание узнать меня было таким искренним, что я не сразу нашелся, что сказать. Не мог же солдатский мундир, в который я был одет, так изменить мою внешность, что я сделался неузнаваемым.
— Не узнаешь, значит? А ты присмотрись, может быть, все-таки вспомнишь? Мы вроде недавно были друзьями, — рассудительно посоветовал я, беря себя в руки. Ничего похожего на двойную игру в лице солдата заметно не было.
Иван вынул трубку изо рта и внимательно осмотрел меня с ног до головы. У него на лице мелькнула недоуменная гримаса, какая бывает, когда видишь что-то смутно знакомое, но не можешь вспомнить, откуда.
— Неужели я так изменился?
— Голос вроде знакомый, где-то, кажись, такой слышал, а вот личность твою никогда не видел, — осторожно ответил Иван. — Напомни, может, и признаю.
— Я Алексей… Крылов, — представился я, видя, что иначе мы ничего не добьемся друг от друга.
— Кто? — ошарашено переспросил Иван, вставая с крыльца. — Как ты назвался?
Лицо его из удивленного сделалось подозрительным. Он сощурил глаза и будто ненароком пошарил взглядом у меня за спиной, кого-то высматривая.
— Крылов. Собственной персоной… — повторил я снова, но на этот раз, кажется, совсем неубедительно. Дело в том, что вставший на ноги невысокий, как и большинство людей этой эпохи, герой штурма турецкой цитадели Измаил почему-то оказался выше меня ростом!
