— Как вам, молодой человек, нравится в Санкт-Петербурге? — первый раз спросил он, но ответ слушать не стал, заговорил о другом с Михайло Михалычем.
Во второй раз посоветовал мне скушать морской салат.
Я терпеливо ждал, когда их благородие, наконец, наестся и напьется, и можно будет поговорить об интересующем меня деле.
— Ну что, он доволен? — спросил я домохозяина, когда наш благодетель отправился облегчиться от трех бутылок шипучего золота. — Может быть, поговорим о деле?
— Позже, — испугано сказал Михайло Михалыч и даже замахал на меня руками, — нужно подождать, когда он сам спросит. Не дай Бог рассердится, тогда все дело испортишь!
Меня Дмитрий Федорович своей непомерной спесью и понтами уже начал доставать. Люди его плана, как правило, способны только на одно — хапать и грести под себя, ничего не давая взамен. Однако, взявшись за гуж, оставалось только тащить упряжь и наблюдать, чем все это кончится.
После отдохновения, Селиванов опять налег на шампанское и экзотические кушанья. Время приближалось к восьми часам вечера и к скорому закрытию ресторации, а по делу не было сказано ни одного слова. Я не выдержал и пнул под столом своего домохозяина. Михайло Михалыч скривился, но все-таки вынужден был обратить внимание великого человека на мое присутствие за столом.
— Драгоценный Дмитрий Федорович, — обратился он к нашему благодетелю, когда тот увлекся фазаньим крылышком и блаженно подкатил глазки, — вот наш Ванюша, — он неодобрительно покосился на меня, — имеет мечтание попасть, так сказать, в наше высшее общество…
— Это похвально, — одобрительно произнес Селиванов. — Молодежь должна стремиться к служению. Пусть идет служить по военной или статской части и преданностью и талантами заслужит благоволение начальства.
— Мне нужно получить титул, — не выдержав поучительных сентенций, заткнул я этого светоча мудрости. — Говорят, вы в этом можете помочь. Конечно, за соответствующую мзду.
Услышав разговор о «мзде», Михайло Михайлович тактично оставил нас одних. Я решил попытаться взять быка за рога. С такими типами как Селиванов можно общаться сколько угодно долго, позволять себя доить и ничего кроме туманных обещаний не получить взамен. В конце концов, он не единственный жулик в Российской империи. Любой регистратор в Разрядном архиве за полсотни серебром наберет и докажет мое княжеское происхождение за несколько сот лет, показав его от Владимира Мономаха или самого Рюрика…
Дмитрий Федорович от такого вольного к себе обращения слегка припух, но не вспылил, а вежливо объяснил: