— Боярин, — спросила она, — не ты ли лечил вдовьего сына Ванюшу Опухтина?
— Я..
— Худо ему, боярин. Ванина матерь Анна Ивановна велела передать, что Ваня скоро отойдет.
— Как это, — удивился я, — ему же стало лучше! Когда я у них был, у него даже жар прошел.
— Мы тоже думали, что он пошел на поправку, — всхлипнула девушка, — да сегодня в ночь Ване опять поплохело, уже и заговариваться начал.
— Надо же, — только и сумел сказать я. — А ты ему кто? Никак, невеста? Это из-за тебя его оговорили?
— Точно, — потупилась девушка, — как ты знаешь?
— Да знаю уж.
— Так Анна Ивановна приказала спросить, не придешь ли ты, боярин, с ним перед смертью проститься?
Девушка была самая обычная, на мой вкус приятна только что своей юной свежестью. Говорила она как-то странно, торопливо, стреляя по сторонам глазами, так что я никак не мог в них заглянуть. Она как-то не соответствовала моему представлению о лирической героине, в которую можно беззаветно влюбиться и ради которой пойти на плаху. Однако я понимал, что чувства — субстанция деликатная, и мало ли в кого не влюбляются.
— Ладно, сейчас попрошу у конюшенного лошадь и съезжу, — сказал я. — Ты иди, я следом.
— Зачем тебе лошадь? — почему-то заволновалась девушка. — Тут и пешком идти всего ничего. Вместе вмиг дойдем!
— Дойдем, говоришь? — переспросил я, теперь совсем по-другому рассматривая посыльную. — Ладно, пошли пешком. Ты подожди меня здесь, я сейчас схожу, оденусь.
— Чего одеваться-то, — торопливо сказала она и цепко схватила меня за рукав кафтана. — И так хорош! Ванька-то Опухтин совсем плох, того гляди преставится. Поспешать нужно!
— Ничего, чуток потерпит, дольше терпел. Да ты не бойся, я быстро. Одна нога здесь, другая там.
— Нет, лучше сразу пойдем, — просительно сказала она, умильно заглядывая в глаза. — Чего тебе! Не от себя прошу, Опухтина просит!
Разговор мне не нравился все больше. Девушка тоже. То, что меня выманивают из дворца, можно было не сомневаться, только непонятно зачем.
Делать до вечера мне было совершенно нечего, разве что пнем торчать в царских сенях. Я решил сделать вид, что ведусь, и разузнать, кому так сильно перешел дорогу, что на меня собираются напасть среди бела дня в центре столицы. Естественно, что идти безоружным я не собирался.
— Подожди меня здесь, я скоро, — решительно сказал я, стряхивая девичью ладонь со своего рукава.
— Нельзя, сразу пойдем! — взмолилась она.
— Отстань, мне по нужде надо сходить, до Опухтиных не дотерплю! — выдвинул я последний, самый веский аргумент.
— Ладно, только быстро, — скорчив недовольную мину, согласилась девушка. — А то, может, по пути в кустики зайдешь? Чего зря время терять!