— У каких Вороновых? — живо откликнулся генерал. — У тех самых?
— У тех, — подтвердила девушка.
— Я их хорошо знаю, прекрасные люди из старой русской аристократии! Замечательная семья, пример для подражания! Вы знаете, кто были их предки?
— Знаю, — сказал я, и подумал, что мир и, правда, тесен и знакомство генерала с недавними моими неприятелями может мне здорово пригодиться. — Я с ними тоже немного знаком.
— Вот видите! — еще больше обрадовался генерал, но что мы должны видеть не объяснил.
Такси, между тем, миновало МКАД и тряслось по разбитой дороге между каких-то бетонных коробок, напоминавших промышленные предприятия. В осенней обнаженности они смотрелись сиротливо и безлико.
— Это заводы? — спросил я таксиста.
— Какие там заводы, это и есть социалка, — ответил он. — Вам какой нужен номер?
— Сто семнадцать дробь четыре, — ответила Электра.
— Знаю, я там пару раз бывал, — вспомнил таксист. — Мерзкое место.
— Везде можно жить, — после продолжительного молчания, сказал генерал, — главное оставаться человеком с большой буквы!
Ему никто не возразил, тем более что машина съехала на гравийную дорогу и задребезжала всеми своими разболтанными узлами.
— Вон ваш сто семнадцать дробь четыре, — сказал таксист, указывая на серую громаду дома.
Скоро мы въехали в арку и оказались в большом пустом дворе. То, что казалось заводским корпусом, оказалось прямоугольным домом с общим двором. Я расплатился с водителем, и мы пошли в указанный Электрой подъезд. Вблизи всё оказалось не так уж и мрачно. Во дворе гуляли женщины с детьми и даже росли какие-то деревца.
Мать Электры жила на третьем этаже. Дом был, что называется, гостиничного типа: в бесконечно длинный коридор с обеих сторон выходили двери квартир. Народа здесь оказалось много, по коридору бегали дети, ссорились старухи, из-за некоторых дверей слышались крики и песни.
— Не обращайте внимания, — сказала Электра, — вчера давали пособие.
Она подвела нас к типовой, такой же, как все соседние, двери, приложила ладонь к датчику и она открылась. Мы оказались в крохотной прихожей. Отсюда одна узкая дверь вела в санузел, а вторая, чуть пошире, в комнату.
— Эля, это ты? — тотчас же спросил старческий женский голос.
— Я, мама, — ответила она, — знаешь, кто к нам пришел? Сам генерал Перебатько!
— Кто? Почему? Какой генерал? Саша? — разволновалась женщина. — Ну как ты могла, я в таком виде!
— И еще с нами тот самый Алексей, я тебе о нём вчера рассказывала!
— Ну как же так, как можно, такие гости, а я не могу встать!
— Проходите, — пригласила нас Эля, и мы вошли в маленькую, метров девяти, комнатку с двумя кроватями вдоль стен. На одной из них лежала, закрывшись до подбородка одеялом, женщина. Возле окна притулился столиком с парой стульев. На стенах висели полки с домашней утварью. Всё здесь было чисто прибрано и очень бедно.