— Юля, ты или совсем оденься или совсем разденься, а то получается какая-то половинчатость.
Девушка тщательно обдумала мое предложение и, приняв правильное решение, повесила халат в шкаф. Потом легла рядом со мной.
— Ты расстроен? — сочувственно спросила она.
— Да, волнуюсь за Игоря, мы с тобой здесь как в ловушке, а я не могу придумать ничего толкового.
— А вот я уже придумала, — нежно сказала она, заглядывая мне в глаза, — очень толковое, иди ко мне..
— Знаешь, Алеша, — сказала Юля, впервые называя меня русским вариантом имени. Мы с ней уже лежали рядом и смотрели, как за тусклым окном темнеет серое осеннее небо, — у меня есть близкая подруга…
Я посмотрел на возлюбленную. Она лежала, закинув одну руку за голову, другую, положив на грудь, и гладила пальцем набухший сосок. Я поцеловал ее плечо, она в ответ чмокнула меня в щеку и посмотрела потемневшими, загадочными глазами. Ничего особенно в том, что у нее есть подруга, я не усмотрел, и просто утвердительно кивнул.
— Я ее очень люблю, — добавила она.
— В смысле? Ты что лесбиянка? — удивился я. Судя по тому, что у нас только что было, ненависти к мужчинам я у нее не почувствовал.
— Нет, вернее почти нет, ты жил в Сибири и не знаешь, у нас тут все по другому, вообще, теперь все как-то перемешано. Когда бывает очень одиноко… Но я хочу поговорить о другом. У моей подруги та же проблема, что и у меня…
Я молча ждал, что она еще скажет. Юля вздохнула и легла мне на грудь, так чтобы видеть глаза, виновато спросила:
— Ты не можешь ее тоже полечить от бесплодия? Я знаю, как ты от этого устаешь, но мы с ней так хотим иметь детей!
— Только лечить или лечение и все остальное? — осторожно, спросил я.
— Ну да, конечно, это было бы так здорово! Представляешь, у наших детей матери близкие подруги и один отец! Они станут как бы сестрами или братьями.
Первое о чем я подумал, это то, что они здесь все рехнулись, но говорить на эту тему не стал, спросил другое:
— А как ты сама к такому отнесешься? Ревность не замучит?
— Чего мне тебя ревновать, ты ведь женат. Это твоя жена пусть ревнует. Вам, мужчинам, трудно понять женщин, без мужа еще можно как-то обойтись, но вот без детей…
— Нет, почему же, я понимаю, — сказал я, — дети это святое. Она как, не очень страшненькая?
Юля ответила не сразу, видимо про себя оценивала качества подруги, потом поцеловала меня в нос и успокоила:
— Красавицей ее не назовешь, так вроде ничего, — не слишком оптимистично, оценила она. — Да ты ее сейчас сам увидишь, она вот-вот должна подойти.
— Понятно, — сказал я, очередной раз, удивляясь женской самоуверенности и беспардонности. Оказывается, они уже между собой все решили, а меня просто ставят в известность!